О боже. Надеюсь, местные вампиры не такие страшные, как в ужастиках.
Меня припирает к двери, она распахивается, и я вваливаюсь в просторную аудиторию.
Разговоры стихают.
Глядя под ноги, тащусь вслед за рукой прямо под чёрные очи профессора Санаду.
Его зрачки полностью сливаются с радужками.
Кожа бледная, как у покойника.
Жуть.
Ноги подкашиваются.
Вампир, обнажив клыки в хищной улыбке, наклоняется ко мне.
– Ах, этот чудесный полный ужаса взгляд, – томно рокочет вампир, словно ценитель над дорогим вином. Идеально ровные зубы с выступающими клыками всё ближе. – Терра. Сколько чарующих воспоминаний связано с вашими женщинами… Продемонстрируете нам, как кричат при виде вампиров человечки? – шире улыбается нависающий надо мной вампирище.
Клыки. Его огромные клыки, бледная кожа, чёрная одежда швыряют меня в воспоминания.
Детский лагерь. Ночь. Мигающие фонари на дороге к туалету. Шуршание в кустах. Перехватывающий дыхание ужас. И выскочившие на дорожку тёмные фигуры с бледными, перемазанными кровью лицами. Ощеренные клыкастые рты. Рыки. Улюлюканье.
– Еда! Еда!
Они кидаются на меня всем скопом, толкают друг к другу. Я в окружении этих бело-красных лиц, клыков. И боль в руке. И толчки. И снова боль от укусов. И невозможность даже крикнуть – так страшно. А потом – темнота обморока.
Очнулась я уже в медпункте. Оказалось, это мальчишки, насмотревшись вечернего фильма о вампирах, – прибила бы вожатого, который разрешил это смотреть, – решили подшутить над девчонками. Раскрасили себя белилами и красной тушью, скрутили из бумажек клыки и пошли на дело, а попалась я. Неделю потом заикалась и спала только у вожатой. До сих пор Хеллоуинские маскарады и даже фильмы вроде «Сумерек» – не для меня, аж мороз по коже. А тут… тут…
Смешки выводят меня из оцепенения. Вампир сощуривает тёмные глаза. Отшатываюсь. Жуткая улыбка профессора исчезает, он прикладывает палец к сомкнувшимся губам и оглядывается на аудиторию.
Зал стихает.
Профессор снова обращает ко мне бледное изящное лицо. Смотрит так пристально, словно читает мысли.
Глава 4
Отступаю на несколько шажочков, быстро оглядываю его массивную фигуру в хорошо подогнанном бархатном костюме, дополненном плащом. Вампир ведь вампиром – прямо как в фильмах. Здесь людей кусают? А плащик зачем? От солнышка прятаться, чтобы не сгореть? А в зеркалах настоящие вампиры отражаются? В мышей превращаются? Размножаются кусанием? Вечная молодость, все дела?
Неуловимым движением профессор оказывается рядом.
– Солнце Эёрана для нас безвредно. Я отражаюсь, превращаюсь, – томно шепчет он. – А на обращение в вечно молодых у нас, дорогая человечка, огромная очередь. Но вот просто укусить, если попросишь… – Его дыхание касается моей кожи. Вздрагиваю. Он рыкает. – Ам!