— Я думала, что всё объяснила тебе. Думала, ты понял, что у нас с Эланом есть история, и мы...
Я вскидываю руку, останавливая её.
— Всё нормально. Я понимаю, что у вас с ним есть история. У вас же ребёнок, чёрт возьми, — Кайли съёживается от моего грубого тона. — Прости. — Дерьмо, почему я не могу ничего сделать правильно? Почему не могу заставить эту женщину понять, что я к ней не равнодушен? Как же бесит, мать вашу. И после ночи, что мы разделили, мне казалось, будто мы уже прошли через это. Я не сплю с женщинами в позе «ложечки» после секса и не забочусь о них, вытирая свою сперму. Кайли — исключение.
Она неловко отворачивается от меня, и я замечаю, как она утирает слёзы.
Проклятье.
Потом она подхватывает сумку со спинки стула и перекидывает её через плечо.
— Кажется, нам пора, — заявляет она.
— Па-па, — произносит Макс, потянувшись ко мне.
— Повеселись со своим папой, приятель, — говорю я ему голосом до странности прохладным и отстранённым. Мне хочется взять его на руки и обнять крошечное тело, но я не могу. От этого боль будет только хуже.
Знаю, мне следует предложить ей проводить их, помочь усадить Макса в машину. Но я так не делаю. Вместо этого я хватаю из шкафчика тарелку и начинаю перекладывать на неё яичницу.
— Пока, Пэйс, — шепчет Кайли. Я не поворачиваюсь к ней. Не хочу, чтобы она видела слёзы, застилающие мои глаза.
Я слышу щелчок закрывшейся дверь и швыряю тарелку в стену, фарфор разбивается на осколки, а яйца разлетаются повсюду.
— Блядь! — издаю я рёв.
Пустая, чересчур тихая квартира кажется холодной и нежилой.
Я опускаюсь коленями на кухонный пол и принимаюсь подбирать кусочки разбитого фарфора. Если я не смог завоевать её своими поступками или словами, я проиграл. Я отдал ей всё, что имел прошлой ночью. Выставил себя нараспашку. Мои чувства к ней и к Максу были прямо на поверхности. Сегодня же я чувствую себя разбитым, будто с меня содрали кожу, словно часть меня пропала. Она видела меня — настоящего меня, — и всё, что я мог предложить как мужчина, как возлюбленный и отец, но всё равно выбрала уйти — выбрала его. Элан, может, и поделился с Максом ДНК, но он не отдал им часть своей души, как это сделал я.
Элан садится за стол напротив меня, попивая кофе и безмолвно наблюдая за Максом. Ресторан выше классом, чем те, которым отдавала предпочтение я. Ничего не имею против того, чтобы брать Макса кушать вне дома, но обычно мой выбор падает на что-нибудь шумное и детское. Чего нет в этом мирном, старомодном бистро. Честно говоря, мне вообще кажется, что Макс тут единственный ребёнок. К счастью, в ресторане оказался стульчик для кормления, когда я его попросила, и теперь Макс, устроившись между мной и Эланом, радостно чавкает крекерами, которые, раздробив на кусочки, я положила перед ним. Недовольный взгляд официантки подсказывает мне, что она явно заметила кучу крошек, которую он создал на полу.