«… Вот это наверно и есть наследие былого величия?!..» решила Тина.
Тем временем людская лава их вынесла наружу, и можно было облегчённо вздохнуть.
Когда они неожиданно для Тины вышли на знаменитую Красную площадь, остатки окружающей толпы окончательно рассеялись, и вокруг остались только, такие же, как они, иностранные туристы.
— Ну что, Валентина! Думала ли ты месяц назад, что окажешься в далёкой России на Красной площади, по которой когда-то гуляла твоя бабушка?! Я смотрю, что ты ни только не думала, но к тебе никогда и мысль не приходила побывать на родине одних из твоих предков. Возможно и зря. Для лучшего понимания мироустройства не плохо бы взглянуть на жизнь людей живущих в разных социальных условиях. Но я не утверждаю — возможно и не обязательно. По любому, в начале нужно в себе разобраться, а уж потом замахиваться на мироустройство …
Медленно шагая по булыжной мостовой, они подошли к ещё одному памятнику былой Империи, к Мавзолею. Его ещё любили сравнивать с усыпальницей Фараонов. Внутри до сих пор покоилось тело лидера их революции, произошедшей в России в начале прошлого века.
Как рассказывал друг Тиненого отца, ездивший в Россию по бизнесу, памятники этому вождю до сих пор стоят по всей стране, не смотря на всеобщее оплёвывание его заслуг перед обществом.
Оказалось, что на трупик даже можно было посмотреть. Они спокойно слились с небольшой группой туристов и прошли внутрь здания.
Тине удалось рассмотреть довольно маленького лысенького человечка с короткой бородкой, мирно покоящегося в специальном обрамлении. Кожа лица имела неестественный восковой вид. Ей вспомнились гигантские очереди из жителей Советского Союза, которые показывали по телевизору.
«И все они стремились посмотреть на „Это“?!.. Нужно быть некрофилом, что б такое понравилось …»
За красной кирпичной стеной возвышался Кремль — сердце и мозг правления огромной Империи, от которой осталась одна Россия. Страна, которая до сих пор сохранила лидерство по площади, занимаемой территории. И это по-прежнему многим не давало спокойно спать …
Большущий чиновник, распираемый от власти и денег, стоял у окна своего кабинета, проклиная, почём свет стоял, Америку и свою страну вместе взятых.
Причиной этому был неожиданный и очень неприятный ночной телефонный разговор. Пришлось выслушать, прям как в юные годы, обвинения и угрозы в свой адрес по поводу, к которому ни он, ни кто-нибудь ещё в его стране ни какого отношения не имел.
«… Это ж надо же?! Оказывается можно запросто потерять всю заграничную недвижимость и счета, которые с таким тяжёлым трудом удалось нажить за долгие годы руководства на различных постах!.. Вот она их пресловутая демократия с лицом в одну сторону, а задницей в другую …»