Разумный глаз (Грегори) - страница 91
Восприятие и у животных протекает с участием процесса активного формирования концепций , но лишь человек может давать своим концепциям названия и оперировать ими с помощью речи. Мы используем речь для того, чтобы извлекать и сопоставлять наши концепции, для того, чтобы четко формулировать их - и тем самым подвергнуть испытанию со стороны других людей. Язык дал людям возможность сталкивать идеи между собой, выявлять ошибочные концепции и с помощью взаимной критики исправлять недостатки опыта и понимания. В наиболее отточенной форме такая роль языка выступает при обучении. Устная и письменная речь позволяет нам излагать свои мысли последовательно и параллельно, хотя собственно языковые концепции - категория надиндивидуальная.
>Рис. 113. Современные пиктограммы. Эти знаки - международные; их значение понятно людям, говорящим на самых разных языках, вследствие общности опыта людей в обращении с предметами, а не с языковыми символами и другими условными знаками; точно так же возникали ранние письменности
Судя по древней истории письменности (например, по египетской иероглифике), ее началом было рисование картин, содержащих существенные детали предметов и ситуаций. По мере того как понятия становились все более абстрактными, способ их выражения требовал все более тонких средств - рамки картины становились тесными для языка. Картины постепеннр превратились в формальные символы, в упорядоченную речь. В нашей письменности мы все еще различаем мумифицированные черты ее картинных предков.
Главным предметом мышления являются объекты - их свойства, явные и скрытые, поскольку именно это знание необходимо для сохранения жизни. И прежде всего мышление занято предсказанием ближайшего будущего, а если надо, и планированием его изменений, направленным на то, чтобы избежать вреда или добиться успеха. Любопытно, что содержание и предмет раннего письма -это не философия и не абстрактные размышления, а списки имущества, описания победных войн и тщательно разработанных ритуалов погребения покойников. Чрезвычайный интерес египтян к смерти был, по-видимому, продиктован не мыслями о сущности жизни, а стремлением обеспечить продолжение суеты земной на небесах.
Сэр Алан Гарднер, автор замечательной "Египетской грамматики", пишет:
"Наиболее поразительной особенностью египетского языка на всех этапах является его конкретный реализм, сосредоточенность на материальных предметах ... Оттенки мысли, заключенные в таких словах, как "возможно", "следовало бы", "едва ли", а также абстракции вроде "причина", "побуждение", "долг" принадлежат более поздней стадии развития языка... Несмотря на то что греки приписывали египтянам бездну философской мудрости, египтяне, как никакой другой народ, обнаруживают отвращение к отвлеченным рассуждениям и полную погруженность в материальные интересы".