Та же рука, что сжимала мой член, как тиски. Я вздрагиваю, вспоминая этот момент.
— Тётя Бобби, гей? — уголком рта шепчу я Ноэл.
К сожалению, мой шёпот расходится по комнате громче звуков рождественской музыки, играющей на звуковой системе, установленной там, где сидит тётя Бобби.
— Нет, но мой пенис да, — с пьяной улыбкой сообщает мне тётя Бобби, разделываясь с последней каплей, пятого по счёту, мартини.
Ноэл внезапно подскакивает с дивана, берёт меня за руку и тянет за собой.
— Сегодня был длинный день и нам нужно поспать, — выпаливает она и с усилием тащит меня за руку мимо дивана к дверям.
Моё тело так измотано, что я едва ли чувствую свои ноги, когда снова встаю. Поспать было бы неплохо, но мысль о целой ночи в спальне наедине с Ноэл, сразу же взбадривает меня.
— СТОЯТЬ! — внезапно кричит мать и Ноэл замирает, я врезаюсь ей в спину и хватаюсь за её бёдра, чтобы мы не упали.
Ноэл поворачивается, мои руки всё ещё на ней и мы оба смотрим на Бев.
— Смотрите! Вы под омелой. Значит должны поцеловаться. Рождественское правило, — весело напевает она и делает глоток кофе.
Стоя у входа в гостиную, мы с Ноэл смотрим наверх и видим маленькое зелёное растение, перевязанное красной ленточкой, свисающее с арки над нами.
— Хм, не похоже на омелу, — задумываюсь я, глядя на листья над нашими головами.
Ноэл прижимается ко мне и встаёт на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть. Я крепко сжимаю её бёдра, чтобы она стояла неподвижно. Она прижимается своей фантастической грудью к моей, и я чувствую, как мой член снова твердеет.
— Мам, у вас что, марихуана подвешена под потолком? — спрашивает Ноэл.
— Ты же знаешь, твой папа использует её от артрита, — вздыхает её мама. — Марихуана-омела, кортошка-картошка. Она зелёная и праздничная, вы должны под ней поцеловаться.
Стоя на цыпочках, Ноэл опускает взгляд и смотрит на меня, её рот на уровне моего. Её губы горячие и пухлые, она нервно облизывает их, как будто знает, что я не могу свести с них глаз, когда она делает это.
Мы оба пожимаем плечами, понимая, что никогда не выйдем из этой комнаты, если не сделаем то, о чём просит Бев. Ноэл кладёт ладони на мою грудь и быстро чмокает в губы, я даже не успеваю ничего почувствовать.
— Точно, я заберу его у неё, — объявляет тётя Бобби.
— Леон, ты его усы? — беспокойно спрашивает её мать.
Ноэл в замешательстве смотрит на неё.
— О чём ты говоришь?
Её мама пожимает плечами и ставит кружку с кофе на столик.
— Ну, знаешь, его усы. Прикрытие, чтобы никто не узнал, что он гей, как одежда у тёти Бобби, — объясняет она.
— Эй! Я заметила сходство, — кричит тётя Бобби, громко отрыгивая.