Его слова заставляют меня забыть о вине из-за вранья матери и о печали, о том, что ещё одни отношения разрушены из-за страха перед браком.
— Слушай, приятель, сейчас праздники и все несчастны, — сердито бросаю я, продолжая поиски. — Это произошло случайно. У меня самая хреновая неделя в жизни, о чём, я уверена, ты и не подозреваешь, так что, будь любезен, вытащи палку из задницы.
Я, наконец, нащупываю смятые салфетки и вытаскиваю их с победным криком, поворачиваясь на стуле, чтобы встретиться с придурком.
— Эврика! Нашла салфет… ки… — заикаюсь я, способность логически мыслить рассеивается, когда я встречаюсь лицом к лицу с мужчиной, которому принадлежит разозлённый голос. Серо-голубые глаза, обрамлённые длинными, тёмными ресницами. Точёное лицо с ямочками на обеих щеках. И… о чёрт, военная форма.
— Итак, всё это «Ты ничего не знаешь о хреновой неделе», — говорю я, с сияющей улыбкой и сую ему руку салфетки. — Могу я предположить, что вы направляетесь домой после рождественской костюмированной вечеринки?
Он выхватывает смятый комок салфеток из моих рук и начинает вытирать мокрое пятно на промежности своих военных брюк, моя надежда умирает, когда он не поднимая глаз, грубо произносит:
— Конечно, если вы считаете вечеринкой возвращение домой, после восемнадцати месяцев в Кабуле.
Только одна вещь. Разве это так много, попросить, чтобы хоть ОДНА ВЕЩЬ пошла в моей жизни правильно?
— Тогда ладно, давай просто согласимся с тем, что ты победил в раунде у кого дерьмовее неделя? Или месяц, — отвечаю я, когда он бросает использованные салфетки на барную стойку рядом со мной.
Закрыв глаза, он вздыхает и проводит одной рукой по коротким, тёмно-коричневым волосам. Я понимаю, что он закончил этот разговор с сумасшедшей женщиной, которая только что пролила полстакана пива на его штаны, поэтому разворачиваюсь обратно к бару. Краем глаза я замечаю, как он хватает камуфляжный рюкзак из-под моих ног, который должно быть уронил, когда я окатила его выпивкой. Я слышу сердитый топот его ботинок и выбрасываю короткий, печальный разговор из головы и думаю о более счастливых вещах. О том, как меня уволили с работы в маленьком издательстве из-за медленных продаж. И как по возвращению после праздников, я буду вынуждена сказать Логану тошнотворное клише, «Дело не в тебе, а во мне», в то время, пока он неловко наблюдает, как я вытаскиваю своё дерьмо из квартиры. Мне не следовало переезжать к нему, через месяц после начала отношений.
Я должна была понять, что он прилипала, когда он охотно предложил мне ящик в ванной и половину шкафа. Пытаясь отвлечь себя от унижения, я вытаскиваю телефон из сумки и сразу жалею об этом, когда вижу сообщение от матери, с подтверждением о том, что уролог назначен на среду в десять.