Он замолчал, устало глядя на меня.
Я же, вспомнив слова отступника, торопливо написала:
«Учитель сказал, передать тебе, что «Когда два источника сливаются вместе, рождается река».
Несколько секунд Норт молчал, как-то странно глядя на меня, а затем резко поднялся, едва ли не отшвырнув от себя столик, и направился к двери, практически прорычав:
- Я убью тебя! Я тебя просто прибью! Сам!
И он стремительно вышел из моей комнаты.
После его ухода в комнате стало как-то пусто и холодно. Даже не смотря на то, что мои ноги все так же окутывал теплый и уже согревший меня огонь, на душе стало холодно. Я посидела с листом бумаги, потом повинуясь какому-то безотчетному желанию, погрузила кончик листа в окутывающий меня огонь… бумага занялась пламенем. Какое-то мгновение я оторопев смотрела на разгорающееся по листу обычное желтое пламя, потом испуганно осознав, что у меня горящая бумага в руках, попыталась встать, чтобы выбросить, и не смогла – огонь был как кокон из теплого одеяла, он просто не дал из него высвободится. А в моей руке полыхал лист бумаги, сгоревший уже на половину! И что с ней делать я не знала! Уронишь на постель – загорится простынь, на пол не докинуть, да и он деревянный, в руках уже не удержать я…
Дверь распахнулась, когда я была окончательно в панике.
Окутанный морозным воздухом, покрытый снежинками, на ходу расстегивающий плащ Гаэр-аш, стремительно подойдя, отобрал у меня почти догорающую бумагу, погасил ее одним взглядом, вторым уничтожил согревший меня синий огонь, после чего, магически развеяв пепел сгоревшего листа, насмешливо произнес: - Сокровище мое, самосожжение не лучший способ избежать неприятного разговора. Что касается разговора со мной, еще и ненадежный.
Ректор расстегнул и отбросил плащ, а затем, с каким-то пугающим видом снимая перчатки, невозмутимо поинтересовался:
- Кстати, сообщи, будь так любезна, с каких это пор у тебя новый учитель?
Мне вдруг очень захотелось исчезнуть отсюда.
- Молчишь? - зло вопросил лорд Гаэр-аш, отшвырнув перчатки, и теперь очень пристально глядя на меня.
Пристально и с таким ледяным спокойствием, за которым очень явственно ощущалась клокочущая ярость.
Ничего удивительного, что я обнаружила факт своего испуганного уползания, лишь когда спиной уперлась в изголовье кровати. И все равно продолжала с трудом осознанные попытки оказаться как можно дальше, в ужасе глядя на ректора. Потому что в нем что-то изменилось. Неуловимо, незримо, но очень отчетливо.
«Интересно «что»? - раздалось вдруг во мне.
Удивленно моргнув, я переспросила: