Из семидесяти четырёх обитателей Высокого Хротгара двенадцать имели звания мастера, двадцать числились в подмастерьях, а остальные были послушниками. Жили они в полной изоляции от мира и потому ничего не знали о том, что в нём творится. Их вообще не волновали мирские дела. Мне они очень сильно напомнили тибетских монахов. А ещё я не ощущал их эмоции, что было странно и вызывало смутную тревогу. Но если требовался совет, они всегда готовы были внимательно выслушать и дать предельно чёткий ответ, не допускавший двоякого толкования. Жаль, что нормально поговорить можно было всего лишь с шестью мастерами, остальные молчали.
Пока Алесса занималась медитациями, я погрузился в изучение библиотеки Высокого Хротгара, насчитывавшей около тысячи трудов. В ней были собраны записи всех предыдущих мастеров, и никаких суперсекретных сведений она не содержала.
Библиотека задержала меня ровно на десять дней. Кроме информации историко-философского характера, для меня довольно бесполезной, за это время я вычитал немало такого, для самостоятельного выяснения чего мне потребовалось бы уйма времени. Например, я узнал, что усиление от душ драконов у каждого довакина уникально: кто-то повышает силу, кто-то — ловкость, кто-то — магические возможности. В моём случае души драконов направлялись на увеличение силы моего Источника, скорости и ловкости — именно в такой последовательности. Алесса получила огромную прибавку к ловкости, силе, сопротивлению магии и инстинктам, если можно так выразиться. По крайней мере, после поглощения душ, с её слов, у неё обострилась интуиция, и она начала предугадывать движения противников. И это были только внешние изменения, множество других невозможно было обнаружить без тщательной проверки, методику которой описывал довакин по имени Агаст Торан или, как его называли норды, Феллдир Старый. Агаст был магом-исследователем и имел звание архимага, он посвятил изучению своей природы более трёхсот лет, но, погибнув в битве с Альдуин на вершине Горла мира, так и не смог довести до конца свои исследования. Дарт был этим фактом не особо доволен, но он утешал себя тем, что вскоре мы продолжим исследования на себе. Меня эта мысль, честно говоря, скорее беспокоила, чем утешала.
Последние несколько дней, сбежав из Высокого Хротгара и поднявшись на вершину Монавен, я позволил себе расслабиться. Так сказать, понежиться под лучами солнца, лёжа на снегу под стеной Слов. Ничего странного, драконы отлично переносят холод, а я принял своё драконье обличье. Когда меня увидел братишка Патурнакс — вот было веселье! До сих пор со смехом вспоминаю. Вообще, всё было просто замечательно, особенно то, что я снова видел, как прежде, когда был простым человеком. Оказалось, мои глаза Смотрящих — или как их там называл Акатош — были привязаны к эльфийскому телу. Это стало для меня настоящим подарком небес. Скамп, как же я соскучился по голубому небу, зелёной траве и белому снегу! У меня было возникла мысль попробовать вернуться в эльфийское тело и поэкспериментировать с трансформацией глаз, но чутьё заставило отложить это на потом.