Я оставляю на её лбу легкий поцелуй, следуя по кривой вдоль её лица, прокладывая путь вдоль её челюсти, позволяя губам едва касаться повязок, покрывающих её порезы. Приподнимая подбородок Мисси одним пальцем, я прижимаюсь своими губами к её, в успокаивающем поцелуе, позволяя нашему дыханию смешиваться. У Мисси вкус ванили. Я слегка смещаюсь, чтобы она почувствовала себя в безопасности, ощутила себя любимой. Я поднимаю руки вверх, запуская их в короткие шелковистые пряди, и притягиваю её ближе к себе. Боже, Мисси такая красивая.
– С тобой тоже всё будет хорошо, – говорю я.
– Да, – соглашается она, – Они забрали его?
– Да, – отвечаю я. – Нам нужно будет оставить заявление, когда тебе станет лучше.
– Прости, я не сказала тебе, что произошло со мной… о Донни.
– Всё в порядке, детка.
– Нет, не в порядке. Я хотела сказать тебе… и Хадсону. Но я так сильно привыкла справляться со всем сама, и мне было так стыдно.
– Тебе не нужно об этом больше волноваться, ладно. Донни будет осужден во всем, что мы только сможем предъявить ему, и он останется за решеткой очень надолго. Он больше не причинит тебе вред.
Я даю Мисси это обещанию, потому что собираюсь сделать целью всей своей жизни – обеспечить этой девушке безопасность. Теперь, когда она снова вернулась в мою жизнь, я никогда её не отпущу.
ГЛАВА 43
Хадсон
Солнце сверкает на кобальтового цвета воде бассейна, отбрасывая отблески света на внутренний дворик. Я откидываюсь на шезлонге, наблюдая, как Мисси резвится в теплой воде, смеется, прыгая бомбочкой с трамплина и обрызгивая Флинта, который переворачивает гамбургеры на гриле. Вот она наша сегодняшняя настоящая жизнь, и это так чертовки сладко.
Я выздоравливаю, медленно, но выздоравливаю. Первые несколько недель были очень трудными, одними из самых тяжелых с тех пор, как мне поставили диагноз. После операции, всё казалось таким странным, шаг за шагом. Мой мозг казался таким медлительным, и мысли тянулись, будто я пробирался сквозь толщу воды. Рана затягивалась дольше, чем обычно, но врачи этого ожидали, так как операция проводилась экстренно. Весь остаток жизни я буду находиться под постоянным наблюдением, чтобы убедиться – опухоль больше не появится, но я не против, потому что у меня появился второй шанс.
Второй шанс, которого у меня не было бы, если бы не мой брат.
Поначалу, всё усугублялось тем, что Мисси и Флинт ухаживали за мной, словно за ребенком. Даже не позволяли мне попить самостоятельно, но без них я бы никогда не справился со всем. Я проглатываю ком в горле, наблюдая за Флинтом, перегнувшемся через край бассейна, и смеющейся Мисси, смахивающей капли воды пальцами с его лица.