— А нахера ты столько бухаешь?
— Не знаю. Иногда кажется, что расслабляет. — Антон хрипло и невесело рассмеялся. — Пиздец, за столько лет первый раз осечка. Барыгам все ебало разобью за паленую партию, пидоры, сколько времени уже тащат мне, знают же, что я только чистый беру, уроды, подсунули с примесями, чуть не сдох нахер. — Щелчок зажигалки, и уже задумчивый, а не злой голос Антона в напряженной тишине. — Теперь месяца три на химии сидеть, чтобы организм кайфа не требовал… Хотел еще в Эмираты сгонять на днях, теперь реально придется на химку пересаживаться. Хотя похуй, там мне порошок и не светил никогда, все время на таблетках, ладно уж, перетерплю, раз один к одному сложилось. Химка вроде грамотная, спецом транзит через южный заказываю, но травит хуже, чем эта паленая херня, которую мне подсунули, правда, мозги не трогает. С год восстанавливаться придется. Но лучше так, чем снова на приходы сесть.
— Тох, сколько ты сидишь?
— В общем? Двенадцать.
— Месяцев?.. — с тенью слабой надежды. Славкиной и моей.
— Ты ебу дался? — Как-то зло рассмеялся Антон, отправив все наши надежды на хуй. — Мы с тобой со школы дружим. Я же тогда уже при тебе ширяться начал. И в армейке тоже… Только год жизни в ней потерял. До армейки батя, когда понял про дурь и ради чего я со смотрящими трусь, пиздил меня до потери сознания. Буквально. Пару раз реально в несознанку отправлял. Да только мне, малолетнему уебку, семнадцать было, я ж не позволял никому ничего себе запрещать, сразу на дыбы вставал. Батя тоже, правда. До сих пор носовая перегородка смещена и правое ухо херово слышит… Он все верил в силу и мощь российской армии, надеялся, что я там брошу. Ага, бросил. Я там на кокс и подсел.
— До сих пор не общаетесь?
— Не-а. Он же мне тогда как сказал?.. Не помню дословно, но там обидно было и суть в том, что сын у него только один и это не я. Матушка, правда, еще звонила часто. По первому времени. Потом то ли он как-то узнал и запретил, то ли братец Артем ее сдал. Да мне уже все равно. Ну, один у него сын, так один. Живут вчетвером с братом и его женой в двухкомнатной квартире и пусть живут. Я предлагал деньги, причем всем, но был послан на хуй, и тоже всеми. У Ленки похожая история… Может и вцепился в нее потому, что когда ее пробили и инфу мне слили, в душе что-то дрогнуло, что я такой отверженный не один. И что ей тоже на это плевать. Нашлись, блядь, два одиночества. — Антон невесело фыркнул. — Пиздец, только сейчас дошло, что двенадцать лет это много. Нет, я и раньше как бы знал, да похуй было. Но сейчас… прямо проняло до глубины души.