— Ты дурак. — Возразила я, сдерживая желание прижаться к нему.
— С тобой да. — Согласился он, склоняясь к моим губам и беря их в плен.
Эту ночь, а точнее ее остатки, Антон растягивал и смаковал, наслаждаясь моим телом и желанием. Гармошку выгнали из спальне, ибо песика беспокоили мои стоны и он даже попытался меня защитить, прихватив Антона за пятку. Тот зарычав и заставив шугануться и собаку и меня, раздраженно топая выдворил расстроенного щенка за дверь, откуда тот робко скребся, просясь назад, и мешая нам сосредоточиться друг на друге.
— А прикинь, когда вырастет, ему же дверь не помешает. — Глумливо хохотнула я, не в силах отвести взгляда от двери. — Выбьет нахрен и задницу тебе откусит.
— Ле-е-е-ен, — убито простонал Антон, падая рядом со мной на кровать. — Вот зачем именно в такой момент? У меня аж упало.
— Это потому, что ты старый. — Ехидно гоготнула я, не сопротивляясь его рукам, притягивающим меня спиной к его груди.
— Ты думала, что мне двадцать семь. — Напомнил он, прихватывая зубами мою мочку.
— Ты ослышался. Я сказала тридцать семь. — Хохотнула я, нежась в его объятиях и чувствуя себя впервые за долгое время спокойно.
— Знаю, что врешь, а все равно обидно. — Фыркнул он, поцеловав меня в висок и положив макушку на мое темечко. — Спи. И больше так не переживай, маленькая.
Я с трудом сглотнула, прекрасно понимая, что он имеет ввиду часы своего отсутствия и мои натянутые нервы. Безотчетно сжала его пальцы и наконец провалилась в сон.
*В главе использован текст песни Каспийский Груз — 18+. Все права у исполнителей, ни на что не притендую.
Можно считать, что Антон снова почти не спал этой ночью, но когда я с пятой трелью будильника поднялась в семь утра, он уже вполне себе бодрый носился по квартире, не прекращая телефонные переговоры. Тусклое, но уютное освящение квартиры, нагоняло такую тоску по прерванному сну, что от жалости к себе хотелось плакать. Душ мне помог мало, хотя и был прохладным. Незамеченный скол на маникюре едва не испоганил тонкую ткань чулок, что ровным счетом не добавило мне хорошего настроения. Натянув юбку и застегивая на ходу черную шифоновую блузку я пошла на кухню, чтобы налить себе кофе, и пока он бы остывал планировала успеть собраться. Учитывая мою медлительность, кофе будет ледяной.
Антон, облаченный в темно-синюю рубашку, выгодно оттеняющую его глаза, и заправляющий ее полы в черные брюки с расстёгнутым ремнем, вовсе не выглядел усталым. Скорее раздраженным. Застегивая манжеты приталенной рубашки, он прижимал плечом к уху телефон, пытаясь свободным пальцем нажать на пусковую кнопку кофеварки. Я подошла к нему и из-за его плеча ткнула в кнопку. Он обернулся на зевающую меня и улыбнулся так, что заставил безотчётно улыбнуться в ответ.