Пока прислушивалась и принюхивалась к очень знакомым запахам, не заметила, как ушла гораздо дальше чем планировала. Остановила себя лишь тогда, когда поняла, что человеческие запахи практически исчезли.
Если сюда и заходили люди, то это было очень давно.
Найдя удобную полянку, я за несколько минут, расставила палатку, постелила внутри спальник и залезла вовнутрь. Остальные вещи снаружи оставлять не стала.
Стоило мне поудобнее улечься в своем маленьком убежище, и закрыть глаза, как я мгновенно ухнула куда-то в темноту.
Открыв глаза, я поняла, что очутилась в уже знакомой пещере, вот только на этот раз ощущения была другими. Реальными. Камни под ногами острее, воздух холоднее и туман не такой густой.
— Это не сон, — сказала я сама себе.
— Да, ты права, на этот раз — это не сон, — услышала я женский грудной голос.
Резко вскочив на ноги, я увидела до боли знакомую картину: холодная красавица, на этот раз в черном платье в пол, без бретелек, обтягивающим ее хрупкую фигуру, и с убранными в высокую прическу черными, как смоль волосами, стояла возле своего трона, на высоких каблуках. Голову её венчал очень необычный ободок, больше похожий на золотую цепь с крупными звеньями, усыпанную белыми мелкими камешками, подозрительно похожими на бриллианты.
На её левой руке было намотано еще две цепи, эти цепи крепились к красно-рыжим металлическим ошейникам через чур плотно облегающим шеи моих близнецов. На этот раз мужчины находились в человеческом облике. Совершенно голые, грязные, и какие-то осунувшиеся, они сидели на полу, у ног этой заразы. Их взгляды метали молнии. Мускулы были напряжены, руки со сбитыми костяшками сжимались в кулаки от бессилия.
Мужчины смотрели на свою тюремщицу, и судя по напряжению, что витало в воздухе, придумали уже тысячу способов, чтобы убить её особо изощренно. Меня же они не замечали.
Всю эту картину я смогла рассмотреть за несколько мгновений. И как только я оценила происходящее, то грозно зарычала на сумасшедшую бабу:
— Что ты делаешь! Отпусти их немедленно!
А затем рванула в её сторону и опять врезалась в чертову невидимую стену, которая на этот раз очень мягко отпружинила меня, что я без проблем смогла устоять на ногах.
Женщина поцокала языком и покачала головой.
— Осторожнее, Вера, а то сама поранишься и ребятишек поранишь, — заботливым голосом произнесла она, и это участие в её голосе никак не вязалось с замораживающим взглядом.
— Раньше тебя это не беспокоило, — угрюмо пробормотала я, подходя ближе и на этот раз выставляя руки вперед, чтобы опять не удариться о преграду.