Он какое-то время пытливо всматривался в моё лицо, а затем протяжно выдохнув, нехотя встал с кровати.
— Я приду утром, — сказал он, и вышел из палаты.
Выждав какое-то время, я вышла в коридор, попросить телефон у медсестры, чтобы позвонить отцу. Уж он-то наверняка должен поддержать меня в этом вопросе. Но до стойки так и не дошла, потому что увидела маму. Она сгорбившись сидела в пустом коридоре на кушетке, с красными глазами и потекшей тушью на лице. Она явно плакала. Моё сердце дрогнуло, и подойдя к ней, я взяла ее за руку, и молча потянула.
— Идем в палату, поговорим, — тихо сказала я на её немой вопрос.
Пока я включала свет в палате, мама уже устроилась на пустой кровати, что стояла напротив моей.
Я села на свою в ожидании, так как чувствовала, что мама хочет рассказать мне что-то очень важное.
И она начала свой рассказ.
— Когда мне было семнадцать, меня пригласили в столицу на показ, к знаменитому модельеру, я конечно же, не стала отказываться, ведь это была моя мечта.
— А папа? — с удивлением спросила я, так как знала, что родители были знакомы со школы и поженились, когда им обоим было по восемнадцать лет.
— Он был против, мы сильно поссорились, — на её лице появилась грустная улыбка. — Но мне было всё равно. Ведь моей мечтой был подиум в Москве. Вот только до Москвы, я так и не доехала, — она с горечью усмехнулась. — Я вышла на одной из станций, чтобы купить пирожки на пироне. А дальше, всё было, как во сне. Ко мне подошел мужчина, очень симпатичный. Темноволосый, высокий, мускулистый, выше меня на целую голову.
Я мысленно присвистнула. Мама на пять сантиметров выше меня. А у меня рост — сто восемьдесят пять.
— Меня словно током ударило, — продолжила она, смотря отсутствующим взглядом куда-то в себя. — Я обо всём забыла. О своей мечте, о Москве… О Сергее (твоем отце), о родителях. В общем я вернулась в купе, забрала свои вещи, документы и пошла за ним. Я не знаю, как он это сделал, но он увел меня в свой дом. Дальнейшее я помню не очень хорошо, мне тогда казалось, что я самая счастливая на свете. Мы не выбирались из его дома целый месяц. Я влюбилась в него, как кошка. Не знаю, сколько бы всё это продолжалось, если бы однажды он не ушел из дома и не возвращался несколько дней. Примерно на третий или четвертый день, его отсутствия я начала трезветь. Мне так плохо стало, ты даже не представляешь. — Она сжала руки в кулаки. — У меня будто пелена сглаз упала. И я вспомнила о том, куда должна была уехать. Найдя свои документы и сумку, я вышла из его дома и убежала, дошла до вокзала, купила билет обратно домой.