— Давай, я провожу тебя домой? — краешком губ улыбнулся он.
— Не надо. Рабочий день заканчивается в час ночи.
— Мне некуда спешить.
Артур наклонился вперед и слегка коснулся пальцем моей щеки. Я отпрянула. Он заигрывал со мной, но бессмысленно. Друг брата не привлекал меня, как мужчина. А грубость, проявленная в кинотеатре, лишь еще больше оттолкнула. Если в день нашего знакомства мне польстило внимание с его стороны, то теперь я чувствовала себя рядом с Артуром неуютно.
— Не надо, — повторила я. — Мы вместе с тетей пойдем домой.
Мимо промелькнула фигура нового посетителя, которую я узнала бы из тысячи. Илья присел за привычный столик. Я подскочила со стула, проговорила что-то невнятное Артуру и отправилась «работать».
— Мне как всегда, — тихо произнес Илья, стараясь не смотреть на меня.
— И фирменное блюдо принести?
— Нет, — прошептал он, подтаскивая к себе пепельницу.
Я чувствовала, как Артур буравит взглядом мой затылок.
— Вчера у кинотеатра ты меня ждал? — решилась я, и сердце застучало, как оглашенное.
— Да, — тут же ответил Илья, запустив руку в золотистые волосы.
— Почему? — вконец осмелела я.
— Если скажу, ты подумаешь, что я сумасшедший, — улыбнулся он и достал из кармана свернутый листок, который крепко зажал в руке.
— Не подумаю, — заверила я.
Разве кто-то в мире может быть безумнее меня самой? Девушки, что после клинической смерти стала чувствовать запахи людских душ или характеров. Той, что каждый день переписывается с покойной подругой.
Илья вздохнул и разжал ладонь. Я с трепетом, так же, как тетя прикасалась к иконе, взяла листок и медленно развернула. Онемела. Мой портрет, настолько четкий, что больше походил на фотографию. На нем я смотрела в окно, за которым о стекло бился белый мотылек. А внизу дата месяцем раньше моего приезда в Черкесск.
Свернув рисунок, я положила его в карман брюк и посмотрела на Илью. Не знаю, что он видел в моих глазах, но казалось, у меня вот-вот подкосятся ноги. Его свежий аромат сегодня читался гораздо четче, позволяя надышаться и отключиться от запахов кафе.
— Я знал, что ты приедешь, — шепнул он и улыбнулся краешком губ.
Я ничего не сказала и отошла к барной стойке. Хотела спрятаться от посторонних глаз и рассмотреть рисунок повнимательнее. Не успев достать листок, почувствовала прикосновение на плече.
— Все хорошо?
Я обернулась.
Артур буравил меня непонимающим взглядом, а потом крепко схватил за запястье.
— Что он тебе дал?! — со злостью спросил он.
— Ничего, — засуетилась я, невольно прижимая рукой карман, в котором будто огнем горел рисунок.