Мне казалось, что Оля сидит сейчас на подоконнике, затягивается сигаретой и с шумом выдыхает дым. Потом смотрит на меня, качает головой и говорит:«Дура ты! Живи в кайф!»
Я никогда не курила, но табачный дым не вызывал у меня отвращения. Особенно от сигарет Оли. Она любила с клубничным запахом.
И вот сейчас я ощущала тонкий аромат ее сигарет. Безумно захотелось покурить.
Я отложила ноутбук и вышла из комнаты. В доме было тихо. Наспех обулась и покинула жилище опекуна.
Калитка поддалась не с первого раза — ржавое кольцо заедало.
Наконец, я оказалась за двором у дороги. Напротив — большое здание. В нем магазины и кафе. Люди снуют туда-сюда. Я ощущала их запахи, то морща нос от отвращения, то всеми легкими вдыхая приятное амбре.
Я обошла здание. Со стороны главной дороги, разделенной металлической конструкцией, чтобы пешеходы не могли перейти ее в месте, где им заблагорассудится, увидела табачный ларек. Долго разглядывала ассортимент. Пальцем ткнула в знакомую по виду пачку с красными цветами на обертке.
— Дайте эту и зажигалку.
Получив желаемое, побрела в сторону дома. Путь мне преградил смердящий грязный алкаш. Он покачивался и слезно просил десять рублей. За шлейфом вони от грязной одежды я почувствовала его истинный запах. Все равно, что разрезаешь спелый арбуз, а он трескается и извергает свежий сладковатый аромат. Я достала из кармана джинсов пятьдесят рублей и отдала мужчине. Он просил на очередную бутылку, я это понимала, но не могла отказать. Кто знает, что заставило его уйти в запой? Быть может, он тоже потерял родных и не выдержал боли, заглушая ее ежедневно алкоголем.
Он провожал меня словами благодарности. Желал счастья и здоровья.
— Пусть Бог тебе всегда помогает!
Я улыбнулась и перешла дорогу.
В дом заходить не стала. Расположилась в кованой беседке с такой же зеленой облупившейся краской, как калитка, и подкурила. Горло запершило, и я закашлялась. Противное ощущение, но я упорно продолжала вдыхать дым.
— Ты здесь? А я тебя везде ищу.
Назар присел рядом и достал из-под стола пепельницу. Чиркнул зажигалкой и затянулся.
— Не получилось ее уговорить. Ну, ничего. До завтра она успокоится. Все равно добьюсь, — заверил брат.
— Почему она не понимает, что я имею право жить отдельно? — возмутилась я.
— Она понимает. Просто переживает. Вдруг что…
— Боится, что я опять наглотаюсь таблеток?
— И это тоже. Она хочет привить тебе веру, чтобы больше в твоей голове не возникало таких мыслей.
Я посмотрела в зеленые глаза брата. Он пожал плечами и затушил сигарету. Я последовала его примеру.