— Угу, — поддакнула Смирнова для вежливости.
— Все! Больше даже не посмотрю на него, — топнула ногой Галя. — Сам приползет, как миленький. Но я еще подумаю, принять ли. Я права?
— Права-права. Делай так, как знаешь, — ответила Олеся. — Меня не спрашивай, все равно решишь сама.
— Вот и сделаю, — припечатала подруга. — Будет знать, как меня игнорировать.
Она, наконец, плюхнулась в свое шикарное кресло и замолчала. Нервно схватила документы и принялась их изучать, ну или сделала вид, что изучала.
Смирнова сидела на стуле и пялилась в стену. Нужно было встать, уйти и занять рабочее место. Скоро должна явиться обсуждаемая персона, и Олесе совсем не хотелось получить порцию нареканий еще и от него. Но она все чего-то ждала. В конце концов, не выдержала и ляпнула:
— Галь, я решила развестись.
— Что? — оторвалась от бумаг Галина. — Что говоришь?
— Я решила уйти от Димки, — повторила Олеся.
— Давно пора, — резко ответила Галя, нисколько не удивившись. — Никогда не понимала, почему ты с ним живешь.
Внутри у Олеси неприятно кольнуло.
Тем временем Галина продолжала.
— Он же такой грубый, не романтичный. Фу! Не то, что Славик, — она мечтательно закатила глаза. — Да ты с ним как с этим, ну, как его? О, вспомнила! С Аидом в царстве мертвых живешь. Скучно, мрачно и никакого веселья.
Олеся от шока не могла вымолвить даже словечка.
— Так что, подруга, правильно, гони его в шею. Ты молодая еще, симпатичная, — Галя внимательно осмотрела ее. — Да, еще вполне себе ничего, поэтому нового мужика быстро отхватишь. Короче, я за.
Высказавшись, она вновь углубилась в бумаги. Олеся же сидела и обтекала.
Ну почему подруга молчала столько времени. Улыбалась Димке, мило с ним разговаривала. Ни словом, ни полусловом не намекнула, что ей неприятно. А сама в это время думала всякие гадости. Но он же — хороший. Всегда ее, Олесю защищал, да и Галку тоже. Помнится, в детстве на них собака огромная напала, так Дима их обеих за спину спрятал. Потом весь искусанный до последнего псину на себя отвлекал, пока они на турник не залезли. Сам еле-еле ушел.
А в том парке, когда к ним пристали какие-то отморозки? А еще множество всяких других случаев. Разве она не помнила? Да, он грубоват, нагл, напорист, но неужели эти его качества не помогали им жить? А как он мило за ней ухаживал. Правда, дарил не цветы, но всегда что-нибудь полезное. То диск редкий притаскивал, то билет в кинотеатр доставал. Впрочем, всего сейчас и не припомнишь. Ну а тогда…
Стоп! Олеся резко одернула сама себя. Она совсем запуталась. Еще немного и собственноручно записала бы Смирнова в великомученики и разрешила делать с собой все что угодно.