— Мы подобное устраивали пару лет назад, — поделилась женщина. — Но твою идею вынесем на обсуждение. Она мне нравится, — неожиданно госпожа Шмелева повела носом. — Признавайся, Ада, тебя ведь не запах моего яблочного пирога так возбудил?
— Нет, — улыбнулась. — Вспомнила американские фильмы, где школьницы или студентки зарабатывают мытьем машин. Вот и подумала, что подобное в исполнении волков пользовалось бы огромным спросом. Представила Антона, — дальше договорить не успела. Услышала звук бьющейся посуды. Мы обе быстро перевели взгляд на застывшего и ужасно испуганного открывающимися перспективами телохранителя. Телохранителя, который продолжал до моих слов как-то незаметно мыть посуду. Телохранителя, который сейчас застыл немой статуей. Телохранителя, про которого я напрочь забыла, когда озвучивала свои вольные мысли.
Через секунду на кухне раздался смех. Женский. Две женщины смеялись, как ненормальные. Смеялись самозабвенно. Слишком забавным выглядел охранник. Мария Львовна веселилась не меньше, чем я. Мария Львовна, утверждающая, что Луна должна вести себя достойно в данный момент ржала, как лошадь.
— Отомри, — скомандовала женщина, утирая выступившие от смеха слезы.
— Что вас так развеселило? — дверь между кухней и гостиной распахнулась и на пороге появился любимый мной мужчина.
— Антон! — я, даже не задумываясь, соскочила со стула и тут же повисла на супруге. Одно правило оборотней я усвоила отлично. Публичные нежности в их среде не порицаются, наоборот, их принято выставлять на всеобщее обозрение. Никто не стесняется этого. Никем не осуждается. Оборотни лишь порадуются за вас. Сначала для меня подобное поведение было дикостью, но я быстро привыкла. Попутно отмечая свои плюсы в такой публичности.
— Девочка моя, — Антон поймал меня в объятия и крепко прижал к себе. — Я успел соскучиться.
— Альфа, обедать будете? — поинтересовалась госпожа Шмелева.
— Буду. Голоден, как волк. Впрочем, я он и есть, — у супруга было явно хорошее настроение. Интересно, чем подобное обусловлено? — Ты свободен, — обратился он к охраннику. — Но с территории стаи не ногой, вечером понадобишься.
— Это значит, что ты мой? — тихо поинтересовалась у него.
— До вечера, — выдохнул оборотень, но по глазам видела, что не все так радужно, как мне показалось несколько секунд назад. Слишком взгляд оставался серьезным и каким-то настороженным.
— Что-то случилось? — не видела смысла что-то скрывать от Марии Львовны. Женщина знала поболе моего. Но, похоже, супруг не разделял моего мнения:
— Дома, Ада, — меня подхватили на руки. Через мгновение уже сидела на коленях супруга, а он на стуле, который я прежде занимала. Перед ним красовалась огромная тарелка с грибным супом, тарелка с макаронами и восьмью котлетами и четверть яблочного пирога.