— Только молчи, Ада, иначе шею тебе сверну.
Ада — это что? Имя? Прозвище? Выходит, мы знакомы? А почему он такой злой? Но я не рискнула спрашивать. Я не смела даже пискнуть, просто не сводила с него взгляда, пытаясь как следует рассмотреть и, возможно, вспомнить.
Зазвонил мобильный телефон.
— Достань, — услышала приказ. — Там в барсетке. На заднем сидении.
Послушно отстегнула ремень и, извернувшись, достала с заднего сидения мужскую сумочку. Вещи, захваченные с собой из бани, были небрежно свалены на заднем сидении. И когда только успел? Я ведь даже не могла вспомнить тот момент, когда пристегивалась сама. Или не сама?
Достала телефон и подала мужчине. Выхватил.
— Да, — злое. — Мне плевать. Разберешься сам, не маленький. Меня не трогать в ближайшие дни, — отключился и бросил телефон куда-то назад, нисколько не заботясь об его сохранности.
Мужчина гнал на безумной скорости. Дороги были жуткие, да еще обледеневшие. Но я старалась об этом не думать. Так же как не думать о том, куда меня везут. Старалась не думать не о чем, потому что любая мысль заставляла бояться. Как будто почувствовав мое состояние, Антон произнес:
— Не дрожи. Знаешь ведь, что ничего тебе не сделаю, — я не знала. Я ничего не знала. Но выходило, что мы действительно знакомы. Кто он мне? Очередной любовник? Муж? Почти сразу на безымянном пальце правой руки заметила простое обручальное кольцо. Но у меня-то кольца не было. Хотя, тогда это объяснило бы его реакцию и злость. Мне бы тоже не понравилось, если бы я застала супруга в компании какой-то девицы и в таком вульгарном наряде. Надо было сказать ему, что я ничего не помню. Может успокоился бы. Но я молчала. Сама не знаю почему. — Просто скажи мне, детка, что так меня ненавидишь, что предпочла этого борова в любовниках, чем законного мужа?
Машина резко свернула на обочину и затормозила. Я вся вжалась в сидение, когда он повернул ко мне голову и окатил таким презрением.
Значит, муж. Я была в откровенном шоке. Красивый мне достался муж, горячий, резкий и, видимо, весьма обеспеченный. Потому что машина, на которой мы ехали, была весьма дорогой.
Антон положил руки на руль, а потом опустил на них голову, явно пытаясь успокоиться. Я все-таки нашла в себе силы начать разговор:
— Послушай, я…
Меня бесцеремонно прервали.
— Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти месяцы? — как-то устало и обреченно произнес он. Мужчина что-то сделал со своим сидением, оно резко отъехало назад. В следующий момент он отстегнул мой ремень безопасности и небрежно, но легко, словно пушинку, перетащил меня к себе на колени, заставив оседлать его.