— Полно вам, — ничуть не удивился обвинениям виконт Манс Фаилхаит, — если из-за такой глупости отменять бракосочетание, то вас, моя дорогая Левизия, я бы в жены не взял.
Виконтесса поджала губки и углубилась в изучение недр тарелки. За ней водились по молодости шумные скандалы с вазами об стенки. А во время беременности она то плакала, то смеялась, напоминая душевнобольную. Всё это, и даже больше, её муж пережил с философским спокойствием. Разгромом одной комнаты его не испугать. Но то было лишь началом.
Очень скоро стремление извести невесту Химемия оценила и спряталась в комнате лекаря.
Пай поместья вдруг растеряли страх и с завидным упорством начали ронять посуду, стараясь чем-нибудь облить графиню; спотыкаться, желая толкнуть неугодную гостью дома; наступать на подол бурнуса, пытаясь снять накидку. Последней каплей стала ваза, «случайно» вылетевшая из окна во двор, где пыталась уединиться Химемия.
— Я предупреждал, — покачал головой Остин Хест, меняя намоченные бинты и помогая смыть простоквашу – прощальный подарок вазы. — Вас будут пытаться выжить из поместья, и это лишь начало. Вернёмся домой?.. Ох, и почему вы так уперлись?
Графиня неопределенно махнула рукой, вгрызаясь в яблоко. Она питалась украдкой в темноте шкафа и здесь, под защитой друга. В дверь чердака постучались. Графиня сразу же схватила маску, затянула потуже узел, а руки спрятала в рукавах платья.
— Войдите, — позволил Остин.
В чердачную обитель несмело вошел Леонар. Он осматривался по сторонам, будто ожидал увидеть не чистое помещение, полное ароматов трав и снадобий, а ведьмову пещеру с пучками крыс, висящих над котлами. Заметил невесту и стушевался на мгновенье.
— Прошу меня простить, вас просит наш семейный лекарь.
— А, господин Харис? Подойду через мгновение.
Лорд еще раз окинул взглядом сгорбившийся холмик под наскоро накинутой накидкой и вышел.
— Миледи, вам нужно спрятаться, коли хотите продолжать. А мне позвольте исполнить лекарский долг. Есть болезни, с которыми помочь сам себе даже великий лекарь не в состоянии.
Кровожадное лицо Остина позабавило графиню, и она позволила себе очень тихо посмеяться.
— Миледи, вашей просьбе я внял. Приходите вечером. А сейчас, давайте перевяжем вас бинтами.
Дни Химемия проводила в неизвестных слугам закоулках дома. Её не слышали и не видели до обязательных встреч семьи по утрам, пропускать которые считалось неприлично, и ужинам, пропуск которых могли расценить как неуважение. Обедали домочадцы дома редко. Манс Фаилхаит мог засиживаться и даже ночевать на работе, его сын перенял отцовскую привычку. Потому в обед графиня не появлялась. Но неизменно возникала по вечерам в шкафу.