- Почему ты орёшь? – наконец придя в себя, попыталась остановить разъярённого экс-мужа.
- Ты меня бессовестно бросила, как ты могла уехать с Тошкой в никуда! – опять начал возмущённо кричать Валера. – Как будто я мразь распоследняя! Как ты додумалась хранить ту злополучную расписку все годы, я думал, она уничтожена! Почему она всплыла на суде, и я в глазах сына теперь дерьмо-дерьмом, никогда не отмоюсь!
Ах, это расписка его возмутила – дошло до меня. Стало быть, он чинил препятствия разводу на суде, выходит, сам виноват, иначе адвокат не воспользовался бы распиской – ему приказано было прибегнуть к ней лишь в крайнем случае. Я хотела сказать об этом Валере. Но какой там, остановить его означало бы встать грудью перед мчавшимся грузовиком. Говорить что-либо было бессмысленно. Легче дать ему выговориться.
- Мой сын – это всё для меня! Понимаешь ли ты, что будет, если он узнает о расписке?! – с содроганием выдохнул Валера и неожиданно стих, словно укатившийся за далёкие горы гром.
От мысли, что Тошка, чего доброго, узнает об отказе отца от него ещё до его рождения – сколько же комплексов он приобретёт! – внутри у меня похолодело.
- Ты прав, я заберу её у адвоката и уничтожу, - промямлила виновато, но тут же против воли сорвалось с моих губ: - Ты за этим приехал? – Слава богу, сердце моё не стучало усиленно и не замирало, как обычно бывало при виде мужа. Чувствовала себя спокойно, словно передо мной совершенно чужой человек.
Тем не менее невольно заметила, Валера осунулся, похудел и казался не выспавшимся. Под глазами – тёмные круги, на подбородке и щеках – двухдневная щетина. Крохотной змейкой в душе шевельнулась жалость. Ну, нет, не дам ей развернуться, следует задушить её поползновения в зародыше.
- Я не признаю развод, без твоего присутствия на суде он не действителен, - вдруг категорично заявил Валера, - твой адвокат так заморочил мне голову, так давил, а потом вывалял меня в дерьме, представив перед судьёй законченным эгоистом, что мне ничего не оставалось, как согласиться с разводом. Хотя я был не согласен и теперь против. Это был не суд, а психоз какой-то вперемежку с гипнозом. – В голосе его звучала неподдельная горечь. – Я никогда не откажусь от сына, так и знай!
- Хорошо, - спокойно согласилась я, чем, похоже, обескуражила Валеру, он удивлённо уставился на меня, - я не запрещаю тебе видеться с сыном. Он тоже очень скучает по тебе. Можешь приезжать, когда захочешь, только предварительно позвони, а то вот сейчас он на даче, ты увидишься с ним только завтра. Ты когда возвращаешься домой?