В общем, усердно почистив свои чакры, освежив сознание на практикуме и заработав отлично по итогам глубокобессмысленного сидения на полу в мазохистской позе, мы поковыляли в столовую.
Я не желала расставаться со своей привычкой есть за чтением и читать за едой. Так что я села за стол, сразу раскладывая еду и книгу поудобнее. Белка неодобрительно относилась ко всем вредным привычкам, но зная меня, не пыталась меня отучить. Проще перевести хищника на веганскую диету.
— Слушай, а он не… ну…
— нет. — сказала я, не отрываясь от учебника. — Больше я ни разу не видела его как вампира. Он совсем как другие преподы, разве что обьясняет куда лучше.
— И сколько ещё занятий планируешь?
— столько сколько понадобится, чтобы освоить. Не знаю.
— просто вечером ты уходишь, а Лемор, собака, тоже удирает…
Я её понимала. Для неё помолчать вечер — испытание. А выдерживать её словесное недержание могу только я. Я привычная. Бедный Лемор. Я бы тоже сбежала. Но тут я ничего не могла поделать, нужно было заниматься. Раз уж напросилась. Причем, даже если бы я знала, сколько всего нужно будет освоить, я бы все равно напросилась. Мне нравились эти занятия. И с директором можно было говорить, он был кладезем знаний, и он не мог отказать, ведь он взял с нас клятвы молчания. Так что меня все устраивало. Пусть я устаю как не знаю кто, но я быстро учусь, и мне нравится этим заниматься. Вот.
На сегодня было все, как всегда по пятому дню в неделе, так как этот день вообще — то у всех первых курсов был днем медитации. На втором курсе у нас не будет такой роскоши как почти целый свободный будний день. Но я старалась об этом не думать. Вместо того, чтобы идти отдыхать как мои однокурсники, я не вылезала из книги, данной директором.
Прочтя три параграфа, я поняла, что не могу сложить все это в целостную картину и принялась делать конспект. Между прочим, здесь настаивали на традиционном методе написания — перо и пергамент. Намучавшись с шариковыми ручками, я, в отличие от Белки, была довольна пером и чернилами. Перо вот никогда не засоряется, никогда не протекает чернилами тебе в карман, не натирает пальцы ребристой поверхностью, к тому же, терпеть не могу подолгу держать пластмассу в потеющих от напряжения пальцах. К тому же перо — оно же пушистое… но главное — некое ощущение возвращения к старине, я ведь видела в музее записки классиков друг другу написанные пером, так вот приятно почувствовать свою причастность к кругу великих, хоть просто из-за того, что пишешь пером…
Так, я конечно, могу написать целую оду перу, но сейчас надо писать параграф….