– Д-джин? – судя по расширившимся глазам мальчика, спешно осенившего себя крестным знамением, это слово он уже слышал. Что и не мудрено – столько рыцарей недавно вернулось из крестового похода, не могли не принести с собой и арабские сказки.
– Да, обычный джин, даже не из особенно больших. Я лично изловил его в Египте прошлым летом и, с помощью заклинания, посадил в горшок. Вот, пригодился, – неторопливо, как о чем-то обыденном, поведал ему я. – А теперь показывай дорогу, и побыстрее, больше джинов у меня с собой нет!
Пришпоренный рассказом, мальчишка вскочил, как подорванный, и помчался по переулочкам. Я еле поспевал за ним. Не знаю, как он ориентировался в тусклом свете факела, но минут через десять показались характерные очертания Тауэра. Тут паж, вспомнив о конспирации, притормозил и потушил факел. Последнюю сотню метров мы продвигались в почти кромешной тьме. Потом уткнулись в обитую медью калитку, где-то у северной стены крепости. Мальчишка тихо пробарабанил условный сигнал и хорошо смазанная дверца без скрипа распахнулась.
За калиткой неприметная дверка вела в подвал довольно запущенного, если не сказать – зловещего вида. Выщербленные, покрытые плесенью стены, казалось, дышали затхлой сыростью, усугубленной пугающей полутьмой. Не в пыточную стражи, случаем, меня ведут? От их дурного монарха можно ожидать всякого! Левая рука сама собой скользнула под плащ, нащупывая револьвер (…«в барабане пять стрелок осталось, не забыть!»…), правая украдкой легла на рукоятку палаша…
Долго мандражить не пришлось. Пройдя метров тридцать, поднялись по узкой витой лесенке этажа на три, судя по субъективным ощущениям. И вышли в коридорчике, во внешней стене которого виднелись типичные узкие бойницы. Башня. Трудно сказать какая из них, возможно и Белая.
Паж велел ждать здесь, и исчез за массивной дубовой дверью в конце коридора, оставив меня в компании мрачного стража, в начищенной, для разнообразия кольчуге и с длинным мечом в ножнах. Поддетая под кольчугу толстая льняная стеганка заметно пованивала. Ее хозяин явно был не из числа любителей частых гигиенических процедур, впрочем, как и большинство его современников. Но данный субъект выделялся даже на их фоне. В худшую сторону, естественно. Дабы не начала болеть голова от слишком уж насыщенного амбре, в случае, если ожидание затянется, отодвинулся подальше, насколько позволяли скромные размеры коридорчика.
Минуты через две из двери выглянула морда. Нет, даже так: Морда. Огромная морда натурального снежного человека. Низкий скошенный лоб, широкий мясистый нос, узкие глазки под густейшими бровями. Остальное лицо напрочь скрыто длинной спутанной русой бородищей, явно никогда в жизни не ведавшей гребня. Лишь под носом, надежно скрытые пышными усами, угадывались очертания плотно сжатого сейчас рта, а на правой щеке – следы старого шрама, почти достигавшего уголка глаза. Что вносило неприятную асимметрию, придававшую Морде угрожающее выражение.