- Поторопись, сладкая, - говорю я ей. – Если ты не кончишь в ближайшее время, кто-то может войти сюда.
- Я… Так близко, - всхлипывает она. Она начинает сильнее ерзать на мне, трахая мою руку, когда я засовываю пальцы глубже. Ее дыхание рваное, ее плечи прижимаются к моей груди, когда она выгибает бедра, чтобы снова и снова встречать мою руку.
- Эта мокрая маленькая киска моя, - рычу я. – Твое тело принадлежит мне. Я собираюсь брать его снова, и снова, и снова. Ты вся принадлежишь мне, маленькая девочка.
- Да, - стонет она. Ее киска сжимается вокруг моих пальцев.
- Кто ты? – я спрашиваю.
- Твоя грязная маленькая девочка, - задыхается она. Затем она выгибается и все ее тело трясется, когда она на короткое время поднимается с моих коленей, взрываясь на моих пальцах. Ее оргазм разрывает ее так сильно, что мне кажется, что она может сломать мои пальцы.
Она закрывает рот рукой, чтобы заглушить визг, который вырывается из нее. Благодаря руке, это больше похоже на писк, чем на стон, и это почти заставляет меня засмеяться вслух. Я не могу смеяться, не над этой девушкой, испытывающей оргазм на моих коленях.
Она слишком горячая из-за того, что она делает сейчас, поэтому не может быть смешной.
Когда она падает на меня, я сижу, слушая, как ее грубое и рваное дыхание разносится по комнате. Сижу с пальцами глубоко внутри нее и жду, пока она придет в себя.
- Моя грязная маленькая девочка, - напоминаю я ей.
Моя.
- Итак, что с тобой происходит в последнее время? – Нейт дождался, пока Анджело сел на свое место, и мы передали ему блюдо, приготовленное специально для бранча, прежде чем начал говорить со мной.
Я знал, что это случится. Мой брат не глупый. Он умный и наблюдательный, и он знает меня слишком хорошо, чтобы поверить, что я отказывался от бранча в течение нескольких недель только потому, что писал книгу.
Проблема в том, что это единственное оправдание, которое у меня есть. Единственное, что я могу ему сказать.
- Я же говорил вам, что я писал, - прикидываюсь я святошей. – Много. Мой писательский кризис испарился, поэтому я пытался извлечь из этого выгоду.
Анджело смотрит на Нейта.
- Видел?
- Почему вы так на меня смотрите? – спрашиваю я.
- Просто так, - невинно говорит Анджело, пожимая плечами, пока протягивает мне тарелку. – Домашние пончики.
Мой желудок в ответ издает урчание, достаточно громко для того, чтобы даже в другом городе услышали.
- Похоже, я немного проголодался, - признаюсь я, беря пончик. – Но не думай, что я не заметил того взгляда, который ты только что кинул Нейту.