- Твое меню – просто произведение искусства, и все благодаря мне, - смеясь, произношу я ему.
- Когда ты станешь по-настоящему знаменит, я буду всем хвастаться, что мое меню было написано тобой.
- Я уже знаменит, - говорю, пока он свистит и идет в направлении кухни.
- Да? И почему же тогда я ничего не читал из того, что ты написал?
- Я не пишу книги с картинками, Дин.
Он посмеивается, пока идет обратно на кухню, а я возвращаюсь к набору текста. Впервые за многие годы я могу переключить свое внимание от всего, что меня окружает, но теряюсь в словах. Я полностью погружен в работу и на самом деле начинаю писать что-то новое, хотя это не изменит мир прозы, а работа идет скачками, а не течет словно вода.
Я смотрю, как группа несносных студентов колледжа прерывает мои мысли, кричит и хлопает друг друга по плечам, называя друг друга «бро», пока они от входа пересекают ресторан, направляясь в сторону, тускло освещенного места, где находятся бильярд, дартс и пиво. Если бы они не были такими громкими и раздражительными, я бы совершенно не заметил ее, тоже входящую в помещение.
Ее.
На Пьюрити длинное черное платье с мелким цветочным узором, которое выглядит на ней, будто она сошла с модных журналов начала века.
Она из другого мира, ее волосы обрамлены золотистым светом вечернего заката, который падает сквозь стеклянную дверь.
Я воображаю, будто глаза каждого в этом месте устремлены на нее прямо сейчас, но я не могу оглядеться вокруг, чтобы узнать, правда ли это, потому как слишком занят тем, что смотрю на нее сам.
Она делает паузу, идя неуверенно и пугливо, как будто хочет убежать в любой момент. Мне любопытно, собирается ли она умчаться отсюда. Мне интересно и хочется узнать о ней больше.
А еще интересно, на самом деле, какого черта она здесь делает.
Возможно, она знает, что ты приходишь сюда.
Мой уровень интереса настолько высок, что я не уверен, обладает ли она всеми ответами. Конечно, она могла бы прийти сюда, чтобы найти меня и выплеснуть пиво мне в лицо после моего отзыва об ее работе.
Я был груб с ней.
Ладно, я был мудаком.
Мысль о моем отзыве на ее сочинение заставляет содрогнуться. Обычно я не такой придурок, когда дело доходит до отзывов. В конце концов, я не пытаюсь сокрушить чей-либо дух, и студенты, которых я выбираю для своих занятий, действительно, талантливы.
Обычно я оставляю честную критику, имеющую хоть какую-то положительную черту. В случае Пьюрити я бы оценил ее сочинение как поэтическое или лирическое. Если бы это был другой студент, я бы так и написал.
Так почему же с ней не так?