Ехали мы медленно – даже мощные фары с трудом пробивали тьму и ливень, видно было метра на два, не больше. Едва не врезались в драку, человек двадцать торговцев, считая женщин и детей, против четырёх патрульных. Один патрульный и полдесятка торговцев лежали на бетонке и стонали. Мои конвоиры даже не подумали помочь коллегам, хоть те их и звали жестами. Так, со скоростью одноногого пешехода мы и подъехали к офису Патруля.
Меня завели в кабинет какого-то высокого чина, может, даже самого высокого в здешнем Патруле. Был это седой высокий крепыш, явно урождённый космик, но уже несколько лет живущий на планете – его мускулистая фигура уже заметно начала заплывать жирком. Так случается со всеми, кто с четырёх же переходит на полтора. На его погонах красовалось полукружье венка «рогами» вверх, а над ним – три ромба. Я не помнила, что за звание так обозначается, полковник или генерал.
– Вон отсюда, – приказал он, не повышая голоса, и мы в кабинете остались вдвоём, остальные мгновенно исчезли.
– Я ни в чём не виновата! – немедленно заявила я.
– Чушь. Ни в чём не виноватых людей не бывает. Даже я в чём-нибудь, да виноват. Кстати, меня зовут Паоло, я начальник отдела обеспечения оперативной деятельности Патруля на Фьорде. Ты – Юлия?
– Да.
– Бон джорно, синьорина Юлечка, хоть сейчас и не совсем джорно. Познакомились, это хорошо. Теперь о твоей якобы невиновности. Ты стреляла в патрульного из бластера, думаешь, это сойдёт тебе с рук?
– Это был не бластер, а пугач.
– Кто об этом знает? Мы предъявим труп с дырой в голове, и трёх свидетелей, что стреляла ты. Труп найти легко, от сегодняшнего взрыва на космодроме погибло несколько патрульных. Бортовой искин тоже подтвердит всё, что нужно – подкорректировать ему память вовсе не проблема, у нас отличные специалисты. Тебя будут судить закрытым трибуналом, и никакой адвокат тебе не поможет.
– Почему закрытым?
– Потому что мы обвиним тебя ещё и в самой сегодняшней аварии. Доказать это не получится, да нам и не нужно. Потом тебя убьют обезумевшие родственники погибших, и всё. Хотя нет. Зачем усложнять? Мы сделаем не так.
– А как?
– Ты погибла во время взрыва. К сожалению, погибших много. Одним трупом больше или меньше, никто не заметит.
Не мне тягаться с офицером Патруля. Конечно, они смогут сделать со мной всё, что захотят. Родители давно отсюда улетели, дядя Фриц – тоже, как и все торговцы, которые меня знали. А тем, которые на Фьорде сейчас, на меня плевать. Они меня не знают и знать не хотят, у них свои заботы. Но если этот Паоло собирается меня убить, зачем он рассказывает свои планы мне?