— Ты уверена, что я был там? — спрашивает он строго. Я знаю, что у его отца не было очевидной привязанности к ним. Казалось, мнение Криса о них должно быть не намного лучше.
— Я мало знаю. Детали твоей работы были, в основном, конфиденциальными, — говорю, прочищая горло. Теперь мне интересно, что же это была за работа. Не могу представить, что ему доверили высокооплачиваемую должность, зная, что в любой момент на месте Кэла может оказаться Крис.
Он выпускает сердитый вздох и качает головой.
— Ты лишь сказал мне, что был связующим звеном в сфере связей с общественностью и исследований и разработок, — говорю, пожав плечами. Снова тишина. Я достаю сумку, которую собрала миссис Скотт, и протягиваю ему коробку сока. Крис благодарно улыбается и берёт его.
— Шот текилы будет немного более кстати, но виноградный сок должен сработать не хуже, — шучу я. Мужчина кивает, открывая его и истощая маленькую коробку. Я всё время пыталась сдерживать себя, но я так много хочу знать, и он тоже, уверена, хочет узнать меня. Мы как два вежливых незнакомца с ребёнком. Всё слишком личное будет переходить в сферу интимности, или, может, это просто моя паранойя.
— Теперь моя очередь задавать вопрос? — тихо говорю я, играя с пустым пакетом от сэндвича.
— Вперёд.
— Ты совсем ничего не помнишь? — спрашиваю я, складывая руки. Его голова немного наклоняется в сторону.
— Не только обо мне или нашей... моей жизни с Кэлом, но и до меня?.. — спрашиваю я с замиранием сердца.
Если бы только он мог хоть что-то вспомнить о нас, обо мне, о нашей совместной жизни. Это жалко. Я знаю, но это заставит меня почувствовать какое-то утешение. Если Кэл любил меня, являясь частью Криса, то тот должен был что-то почувствовать. Даже если Кэл заперт в другой части его разума, Крис должен что-то вспомнить... Его глаза застревают на моих, и секунду он смотрит на меня так, как привык Кэл, с интенсивностью, перегружавшей меня, той, что меня уничтожила. На этот раз Крис выплёвывает в отступлении:
— Прости, Лорен, но я ничего не помню, — он извиняется и переводит взгляд на стол. Я пытаюсь притвориться, что эти слова не режут ножом по моему сердцу. Я не могу этого сделать. Не могу плакать и жалеть себя каждый раз, когда он рядом и что-то идёт не так, как мне хочется. Это не обо мне или о нём. Речь идёт о Кэйлен.
— Нет, всё нормально. Нечего жалеть, — приклеиваю свою отрепетированную улыбку на лицо. Я действительно надеюсь, что он купится на это. И что? Даже если бы он что-то вспомнил, это не имело бы значения. Это просто заставило бы единственную нить надежды всё так же тлеть, раздувая пламя, которое мне нужно быстрее затоптать.