Снадобье было мерзким на вкус, и еще более гадким по результату, но глаза я открыла.
Если уж я знала запрещенные снадобья, то стражники знали их ничуть не хуже. Надо мной маячило бледное лицо господина Мирия.
- Вета, жива?
- К-кажется...
Собственный голос показался мне хриплым, как воронье карканье.
- Так это ненадолго!!! - вдруг взъярился стражник. - Ты что творишь, идиотка?!
Не будь мне так плохо, я бы хоть слово сказала, а так.... лежала и глазами хлопала, как хрюшка в луже. А господин Мирий продолжал орать. И из его возмущенных воплей я поняла, что:
- не стоило лечить аристократов, меньше Леклеров - чище Алетар!
- не стоило пользоваться своим даром при всех, теперь не скроешь.
- не стоило доводить себя до такого состояния...
Дура я, дура, если коротко. И пороть меня некому. А надо было.
Правда, выговорившись, Мирий поднес к моим губам стакан с водой, и я сразу же простила ему все на свете. Не было в моей жизни ничего лучше и вкуснее, чем этот стакан ледяной воды.
- Еще...
- Перебьешься. Простынешь.
- Я?
Стражник подумал, осознал глупость своего предположения - маг жизни простынет, хохотнул, и споил мне еще один стакан. И еще один. На третьем я уже шевельнулась, вызвав восхищенный вздох, и меня тут же уложили обратно.
- Ну, живучая ты, Ветка! Только не дергайся пока, я ж тебе чернокопытника накапал, теперь лежать надо, не то поведет...
Ну, поведет, не поведет, а голова кружиться будет, часа полтора так точно. Придется полежать. Только...
- А как...
- Леклер этот? Не сдох...
- Мирий!
- И не собирается. Спит, что младенец в люльке. Ребята хотели и ему накапать, да я не дал...
- Правильно! Ему теперь ничего нельзя, только поить.
- Напоим... ты-то как?
И когда мы успели перейти 'на ты'? А вот ведь... и неловкости никакой нет, словно дядюшка приехал, которого сто лет не знала, а все ж родня.
- Нормально. Скоро встану, у меня это быстро....
- А он?
- А вот у него теперь дня на три сна будет, кабы не больше, - прикинула я. - я в него столько силы выплеснула, что самой страшно...
- Да уж! А нам знаешь, как страшно было?! Стоишь на коленях, потом вся засветилась золотом изнутри, с рук словно лучи ударили, и в этого сопляка на полу. И все бьют, бьют... он кричит, а потом так же засветился, а ты на него упала, и лежишь, словно дохлая. А там уж свечение стихло, мы подойти решились...