- Вы меня ищете, приближенный?
Я даже не шевельнулась в его сторону, оглядела еще раз толпу. Да, тех, кого надо лечить срочно я выбрала правильно. Во вторую очередь - этого, того, вон ту...
Люди послушно расходились по кучкам. Они уже поняли, что помощь будет, надо просто немного подождать,, а это не так страшно. И видели, что их разбивают на группы не по кошелькам или по знатности, а вперемешку. По тяжести состояния. Что еще надо?
Да, надо еще восемь магов огня, которые с нехорошим прищуром смотрят по сторонам. Гореть, оно, конечно, быстрее, чем умирать от заразы, но не легче, нет, не легче...
- Да, госпожа маг. Надеюсь, вы окажете мне помощь?
- Да, безусловно. Встаньте вон туда, - я показала пальцем на группу самых крепких, - и ждите. Сначала я займусь теми, кто может умереть.
Приближенный раздулся так, что я почти перестала волноваться за его здоровье. Если человек способен ругаться и скандалить, он точно не помрет. Такое - и смерти не нужно.
- Вы что - не знаете, кто я такой?
- Приближенный Фолкс, - голова кружилась, и я сильнее вцепилась в мага. Из лечебницы выскочила Линда, и закрутилась рядом со мной, что-то причитая. А еще у нее в руках была чашка малинового отвара, и пах он так...
Кажется, я даже язык обожгла. А Линда сунула мне в руки кулек с пирожками, и повернулась к приближенному. Воистину, нет хищника, страшнее женщины, защищающей - своё.
Неважно, родных, детей, любимого...
В горло она в любом случае вцепится, а за что именно - Светлый тебе расскажет. Если к нему попадешь на том свете, Темный как-то менее разговорчив.
- Вы что, приближенный, на ухо туги?
Фолкс опешил от такого натиска со стороны самой обычной служительницы, и Линда развила успех.
- Вы ж, вроде как Храм! Вот и ладненько, что приехали! Ждите! Лекарства на всех хватит, если б вам плохо было, и вы бы не орали так, и госпожа Ветана вас бы в первую очередь выбрала, она такая... А вы еще хорошо себя чувствуете, так что давайте, загоняйте своих дармоедов в лечебницу, и помогайте, чем можете. У нас люди на полу вповалку лежат, хоть кого напоите, да простыни поменяете, и то хорошо будет! И сами при деле будете, и не заметите, как время пролетит...
Фолкс огляделся.
Дураком, при всей своей наглости, злости и хищности он не был, и видел глаза людей.
Он может настоять на своем, схватить наглую лекарку, или приказать схватить...
Допустим, он это сделает. И его даже вылечат. И не размажут по мостовой больные люди. Допустим.
Но в Алетаре ему больше не жить. Да и вообще - не жить. Его величество таких выходок не простит, а скрыть не удастся.