Лицо Шары словно застыло.
– Хуже всего была вонь.
Серые глаза Кранита сверкнули.
– Расскажи это человеку, которому пришлось терпеть ее несколько дней, – цепь на его запястьях тихонько звякнула. – Один из пленников в отчаянии выдал контрабандистке секретную частоту, на которой она могла связаться с пиратами. Контрабандистка договорилась с ними о сделке, пообещав продать контейнер с их людьми, а заодно и все остальное, что подобрала в космосе. Но до передачи товара дело не дошло: в условленном месте откуда ни возьмись появились солдаты Гильдии. Пиратам удалось сбежать, а контрабандистку арестовали. И тех, кто выжил в контейнере, таки отправили на тюремную планету. Уж лучше бы они попали туда прямиком, без всех этих нападений, спасений и прочих приключений, – он вновь улыбнулся, и по спине у нее побежали мурашки. – Поверь, значительно проще сбежать из тюрьмы, чем из контейнера, до отказа набитого полудохлой человечиной.
Она выдержала его взгляд. Конечно, он мог все это выдумать, сдобрив некоторыми широко известными деталями. Но что-то в его глазах заставляло верить в правдивость его слов, и Шара спрашивала себя: неужели она попалась на ту же удочку, что и девчонка?.. Кто знает, вдруг он вправду находился в том контейнере. Может, он действительно последний оружейник Амуна и убил проклятого бога Картана, как гласят легенды.
Но кем бы он ни был, если она прожжет в его груди дыру размером с кулак, этого он не переживет.
Она подняла бластер и пристроила палец на курок.
– И что теперь? – спокойно поинтересовался он. – Ты пришла, чтобы убить меня?
– Это многое бы упростило. Например, я могла бы присвоить вознаграждение, которое заплатят за баронессу на Вирикаане.
Казалось, ее слова не произвели на него особого впечатления.
– Ну, во всяком случае, это справедливо, так? Я ведь чуть не пристрелил тебя там, в трюме. Око за око. Закон Марок.
Ей казалось, будто курок сам жмется к ее пальцу. Словно бластер хотел сказать: стреляй уже. Если перед ней правда тот самый Кранит из легенд – молчаливый, немногословный Кранит, – то только что он наговорился на десять лет вперед. Больше из него все равно ничего не вытянешь, смело можно убивать.
– Но что-то, – вкрадчиво проговорил он, – заставляет тебя колебаться.
Она глубоко вздохнула и опустила бластер.
– Мы только что поплакались друг другу на наши несчастья, – сказала она, – и наверняка ты, как и я, тронут до глубины души.
Он снова засмеялся, но глаз с нее при этом не спускал.
– Тебе пришлось пережить много невзгод, Шара Биттерштерн. Пираты тебя подставили, Гильдия лишила ребенка – а теперь вот-вот взорвется голова. Но ты не сдаешься. Мне трудно поверить, что у такого упорного человека нет плана.