Но мне не нужно ничего говорить.
Все, что ускользает с моих губ, пока он медленно наполняет меня, ― рваный стон. Моя киска сжимается вокруг него, и чувство настолько сильное, что я ощущаю, как начинает кружиться голова. Я закрываю глаза и откидываю голову назад.
― Глаза, inocencia, ― рычит он, хватая мой подбородок и поворачивая лицо к себе. Я открываю глаза, и снова все, кроме нас, исчезает. Будто ничего вокруг не происходит, будто никого больше не существует, пока он так смотрит на меня.
― Это будет недолго, ― тихо произносит он. ― Слишком, черт, хорошо.
Он хватает меня за бедро и начинает двигаться подо мной, прерывая мое движение вверх и вниз. То, как он двигается, ощущается лучше, хотя… о, так еще лучше. Он делает небольшие круговые движения, благодаря которым член прижимается к моим внутренним стенкам, отыскивая то самое сладкое местечко. Я всхлипываю и начинаю двигаться сама. Глубокое трение продолжается, а он поднимает руки вверх и захватывает мои груди, большими пальцами кружка вокруг сосков.
― Хендрикс, ― мой голос сипит. ― Я… о, Боже…
― Кончи для меня, inocencia. Кричи мое имя.
Я вздрагиваю и, когда его палец скользит вниз, чтобы отыскать мой клитор, я кончаю. Это было лучше, чем ранее в водопаде, по-другому, но определенно лучше. На этот раз я кричу так громко, что мое горло перехватывает, и мой крик заканчивается задыхающимся вздохом.
― Х… Хендрикс, ― я заикаюсь, все еще сжимаясь и содрогаясь внутри.
― Я кончу, о, черт возьми, сейчас, ― ревет он, а затем внезапно дергает бедрами, и чувствую, как он пульсирует, пока я сжимаюсь вокруг него. Наши крики удовольствия смешиваются, создавая самый красивый звук.
Я тяжело оседаю на него, голова падает ему на грудь. Его кожа блестит от пота, и мой язык безотчетно выскальзывает, чтобы почувствовать его вкус. О да. Хендрикс обхватывает мое лицо, отнимая его от груди.
― Хватит, inоcencia, или я снова трахну тебя.
Ну, может, я хочу, чтобы он это сделал.
Я отдергиваю подбородок и снова кладу голову ему на грудь, громко выдохнув. Он удивляет меня, положив руку мне на талию и оставив ее там, а мне кажется, будто он удерживает меня. Это приятное чувство.
― Расскажи мне о своей жизни, ― тихо шепчет он над моей головой.
― Моей жизни? ― произношу я тонким обессиленным голосом.
― Ага, твоей жизни.
Я поуютнее устраиваюсь на нем, искренне чувствуя этот момент с ним.
― Я не уверена, что это по большому счету действительно важно, верно?
― Нет, ― бормочет он. ― Наверно, нет. Расскажи мне все равно.
Желая продлить этот момент, и возможно, укрепить связь, я решаю поговорить с ним.