боятся наслаждаться хорошей стороной жизни. И судя по её признанию на днях, она,
кажется, время от времени наслаждалась собой.
– Хм… может, я не должна была говорить об этом… на исповеди, – она отводит
взгляд, но я ясно вижу румянец на её щеках.
Я кладу свою руку на её. – Как ты сказала, у всех нас есть потребности.
Она кивает, а языком быстро облизывает верхнюю губу. Боже, я бы всё отдал,
чтобы тоже её облизать.
Держи себя в руках, Фрэнк!
Я прочищаю горло. – Я хотел бы извиниться перед тобой за это. Я должен был
запереть дверь, – я смотрю ей в глаза, когда говорю, чтобы это не выглядело наигранным, хотя я собираюсь спросить её о чём–то очень личном. – Можем ли мы… сохранить это в
секрете?
– В секрете?
– Я бы предпочёл, чтобы Маргарет не узнала.
– Маргарет?
– Да, пожилая дама из церкви. Ты видела её, да? В основном, это она всё там
организует.
– О, – она нахмурилась. – Да, конечно. Но… только, если ты тоже сохранишь в тайне
моё признание.
– Согласен! – я протягиваю руку, и она пожимает её. – Это легко, потому что
исповеди строго между исповедником, проповедником и Богом.
– Что?
Я рассмеялся. – Расслабься, я не собираюсь никому рассказывать о твоём
маленьком развлечении в ванной.
Её лицо снова краснеет. – Тише… не так громко. Мы не одни, – она смотрит на
дверь, которая приоткрылась.
– О, прости, – я улыбаюсь, и каким–то образом всё возвращается на круги своя.
Она берёт влажную тряпку и держит её у меня на лбу. Почему–то этот момент
кажется очень интимным. Прошло много времени с тех пор, как кто–то заботился обо
мне. С тех пор, как я последний раз чувствовал, что женские руки трогают меня так нежно.
– Спасибо, – говорю я, пока она медленно протирает тканью мой лоб и щеки.
– Пожалуйста, – она улыбается. – Ты сильно потел прошлой ночью. Но теперь
выглядишь немного лучше.
– Ты была со мной всю ночь? – спрашиваю я.
Она кивает и жестами указывает на импровизированную кровать на полу, которая
состоит из подушки и одеяла. – Спала там.
– О, нет… ты не должна… я спал на твой кровати? – от чувства вины мой живот
сжался.
– Всё нормально. Это не в первый раз. Бруно часто бывает здесь, когда болен. Ему
не нравится оставаться в одиночестве.
– Бруно… это твой младший брат, верно?
Она открывает свой рот, а затем снова закрывает его, не произнеся ничего.
– У нас не так много комнат, но уютно. Нам это нравится. И мы счастливы, –
размышляет она, заставляя меня улыбаться, потому что она довольна, даже малому.
Хотел бы я сказать то же самое.
Она продолжает поглаживать меня, холодная вода немного остужает моё
перегретое тело. Боже, я бы всё отдал за протирание всего моего тела прямо сейчас. Всё.