выгляжу нормально, прежде чем выйти из комнаты. Не могу допустить, чтобы кто–нибудь
ещё узнал, что я алкоголик… Я имею в виду, у неё есть братья и прочее дерьмо. Я же
должен выглядеть прилично ради неё. Я не хочу поставить её в неловкую ситуацию.
Когда я был готов, я вышел из комнаты.
Меня сразу встречает Бруно и сердитый брат Лауры, Диего, который ставит кофе на
стол. – Что он здесь делает?
– Диего! – шипит Лаура с кухни, бросая злобный взгляд.
– Что?
– Он наш гость, – объясняет она, прекращая готовить яйца, поворачиваясь к нему
лицом.
– Я никогда не приглашал его.
– Ну, а я пригласила, – она постукивает ногой и кладёт руку на бок. – Хватит быть
таким мудаком.
– Скажи это ему, – Диего смотрит на меня сейчас, и чувствую, что я в чём–то
виноват и готов извиниться.
– Всё в порядке, Лаура, – говорю я. – Я всё равно не голоден.
Она быстро подходит к столу, хватает стул и указывает на него. – Садись.
– Не стоит, серьёзно, – говорю я, стараясь не встать между ними.
– Я не принимаю ответа"нет", – заявляет она, глядя на меня и стул, пока я, наконец, не сажусь. – Ты мой гость, а мы кормим наших гостей… – она смотрит на Диего. – И мы
относимся к ним с добротой.
– Отвали, – бормочет он с набитым ртом.
Она хватает его тарелку и уносит.
– Эй! Я ещё даже не закончил.
– Не можешь вести себя нормально? – прошипела она. – Тогда ты не будешь есть.
Он закатывает глаза и встаёт со стула. Он встаёт и уходит, захлопывая дверь за
собой.
Лаура вздыхает и трёт лоб. – Извини.
– Не извиняйся. Ты не сделал ничего плохого.
– Я знаю, – она кладёт вилку и нож передо мной вместе с тарелкой. – Ненавижу, когда это происходит.
– Он упрямый ребёнок. Но он повзрослеет.
– Я молю Бога, чтобы он это сделал, – она вздыхает. – Порой с ним так сложно
справится.
– Могу представить, – говорю я. – Диего просто нужно немного подтолкнуть, вот и
всё.
– Да, ну… оставь это отцу. Он бы вбил в него какой–нибудь смысл, если бы мог, –
она неловко смеётся, но её смех прекращается так же быстро, как гаснет пламя.
– Он здесь? – спрашиваю я, надеясь, что не вышел за рамки дозволенного своими
вопросами.
– Нет… и я не хочу, чтобы он находился здесь, – заявляет она. – Мы живём одни.
– Так ты их воспитатель или типа того?
– Да, я арендую это место, и они живут со мной. Просто я единственная, кто у них
есть, так что выбора у меня нет. Семья понимаешь ли…
– Я понимаю, – говорю я, кивая. – А ваша мать…?
– Я не люблю обсуждать свою семью, – говорит она, улыбаясь, пока ставит разные
приправы на стол. – Если ты не против.
– Да, конечно, – откашливаюсь я. – Извини, я не знал. Я бы спросил иначе.