— Эверли, ты можешь научиться пользоваться рацией. Я могу научить тебя стрелять из ружья.
— А как быть с детьми? — прорыдала она, освобождаясь из моих рук. — Давай представим, что я осталась, и у нас родился ребенок… Сайлас, здесь нет ни одного врача. Как бы я рожала наших детей? Как бы мы их вырастили? На мили вокруг нет ни одной школы.
Я погладил ее лицо.
— У меня нет ответов, но люди же как-то живут. И жили с незапамятных времен.
— Я считала изоляцию самой большой проблемой лесов. Но дело не в ней, Сайлас, — сказала Эверли, внезапно осознав новые доводы, и упрямо тряхнула головой. — Суть не в том, что мы здесь совершенно одни. А в том, что здесь опасно.
— Я защищу тебя, — отчаянно сказал я.
— Мы оба понимаем, что ты не сможешь всегда быть рядом. И я не смогу защитить тебя.
— Мы можем защищать друг друга. Это и есть партнерство.
— Не знаю, Сайлас. Слишком большая ответственность. Я не хочу все испортить и потерять тебя.
Стиснув зубы, я наблюдал, как эта великолепная женщина обдумывала варианты.
— У меня создалось впечатление, что ты хочешь остаться.
— С тобой? — спросила Эверли, вытирая слезы. — Да, если бы дело было только в этом. Я влюбляюсь в тебя, причем сильно. И ты тоже в меня влюбляешься, а учитывая, что мы уже женаты, это просто вишенка на торте.
— Но?
— Но это не единственный фактор. Тот медведь мог меня убить.
— Есть миллион способов умереть, Эверли, — ответил я.
— Но, Сайлас, — прошептала она, кладя руку мне на грудь туда, где билось сердце, — также есть миллион способов жить.
***
Позже мы лежали в постели, и я держал Эверли в объятиях. Она наконец-то начала успокаиваться, но столкновение с медведем покачнуло ее мир. Я притянул ее ближе, не желая, чтобы под моим присмотром с ней случилось что-нибудь плохое.
— Я не хочу уезжать, Сайлас, — прошептала Эверли, обеими руками обнимая меня за талию.
Я поцеловал ее в шею, мечтая стереть все страхи, но не знал, как это сделать. Даже если бы я дал ей винтовку и научил стрелять, некоторые проблемы никуда бы не делись. Эверли была права насчет рождения детей и воспитания их в лесах. Переезжая сюда, я никогда не загадывал так далеко. Я хотел лишь забрать свои деньги и оставить все дерьмо позади.
Но когда мой член прижался к Эверли и затвердел от близости к ней, я понял, что ее присутствие все меняет.
Она стянула с себя трусики и взяла его в руку.
— Сейчас, сейчас имеешь значение только ты, — прошептала Эверли. — Ты один.
Она погладила меня, и я подвел себя к ее входу. Раздвинув ноги, Эверли позволила мне брать ее, лежавшую в моих объятиях. Я осторожно проник в скользкую киску, приветствовавшую мое вторжение.