— Понимаю, — кивнул Кривцов.
Он закурил очередную сигарету, отхлебнул кофе и попытался представить себе, как все это будет. Свой кабинет, красотка-секретарша, и бесконечный человеческий поток — богатейшее месторождение. Надо только очистить самородки от породы, огранить и вставить в соответствующую оправу…
— Если вы согласитесь, то мы… — начал было Бражников, но Кривцов прервал его:
— Нет.
— Простите, что?
— Мой ответ будет «нет», — повторил Кривцов.
— Почему же? Мы готовы обсудить все ваши условия!
— Вы говорили об искусстве.
— Я?
— Да. Вы говорили о том, что есть кристаллы-лейблы и кристаллы-шедевры. Я согласен в полной мере. Однако шедевры не получаются только оттого, что кто-то заплатил денег психоаналитику. Создание произведения искусства из человеческого мозга — дело долгое, кропотливое, требующее чуткости, постоянного наблюдения и, главное — это штучная работа. Штучная! Нельзя поставить ее на поток.
Бражников сложил руки на коленях. Выглядел расстроенным, но Кривцов чувствовал, что он скорее зол.
— Чтобы получился шедевр, требуется много практики, вы же понимаете!
— Нет, не понимаю, — резко оборвал его Кривцов. — Чтобы получился шедевр, не стоит пытаться сотворить его из дерьма!
— Я понимаю! Но разве вам не нужен материал для научной работы?
Кривцов поморщился и затянулся.
— Вы хотите выпустить в возможное бессмертие кучу народу. Зачем они там?
— Бессмертие запрещено законом!
— Вот потому и запрещено! Потому что доступ к нему открыли для всех, у кого есть деньги! В том числе и для тех, кто к нему не готов!
— По-моему, вы меня не понимаете…
— Я вас отлично понимаю! — Кривцов с силой ткнул сигаретой в пепельницу и посмотрел Бражникову в глаза. — Вы хотите сделать легкие деньги на человеческом самолюбии, желании подражать кумирам и надежде на бессмертие. Это умно — играть на чужих слабостях в своих интересах. Вот только интересы у нас с вами разные. Вы думаете о сиюминутной наживе, а я — о реальности, в которой мы с вами живем.
— Может, я все же смог бы вас переубедить…
— Не стоит.
Бражников некоторое время мерил его взглядом, затем поднялся.
— Оставьте себе мою визитку. Если передумаете — звоните. Насколько я понимаю, ваше финансовое положение сейчас не самое устойчивое. У вас есть хороший шанс его поправить. Другого такого же вы вряд ли дождетесь. Вы меня поняли. Всего хорошего!
Его ржавые миндалины скрылись за дверьми. На столе осталась банкнота.
Кривцов попросил счет. Докурил сигарету, достал из кармана пачку смятых бумажек, расплатился за кофе. Грязные банкноты напомнили о болотно-ржавом кристалле Бражникова.