– Не понял? Руки убери!
– Да ща, ща. Отойдем, разговор есть.
Вытягиваю возмущенных, но заинтригованных ребят и подхожу к их столику.
– Оп-па! – говорит один из сидящих.
– Опа, опа, добрый вечер! Шпала, с днем рождения! – поздравляю именинника и забываю о нем. – Здорова, Жека! Колян! Витек! – жму руки знакомым и незнакомым ребятам.
– Филипп Олегович! Извините, сразу не признал, – вскакивает и трясет мне руку гопник – один из пацанов Сявы, памятный мне по той стычке в парке, когда я гулял с Ричи.
– А мы тут празднуем… А вы и Шпалу знаете? – недоумевает Жека.
– Я вас всех знаю. Тебе не рано бухать, малой? – я обращаю внимание на одного несовершеннолетнего. – Бородой же тебя погоняют? Сергей Петленко, пятнадцать лет, так? С какой целью уничтожаем печень, молодой человек?
– Да я это… Не пью я, – смущается он и накрывает рюмку ладонью.
– Жека, а кто это? Чо он тут командует? – возмущается Шпала.
– Рот закрой! – пихает его в бок локтем Жека и шепчет на ухо. – Его даже Ягоза уважает! Он Кувалду уложил одним ударом! Чемпион!
– Слушай старших, Шпала, – советую я. – Здоровее будешь.
– Поняли, Филипп Олегович, – заверяет меня Жека. – А вы вообще это…
– Что?
– Ну, вы же не просто поздороваться подошли, – смущенно произносит он. – Или Шпалу поздравить?
– Не совсем. Короче, пацаны, этот ресторан – моего школьного товарища. Мы здесь празднуем, и мне сильно не понравится, если вы испортите праздник. Это ясно?
– Ясно, ясно, – раздаются голоса.
– А чо, вообще нельзя танцевать? – возбухает один из самых старших и показывает на группу молодых людей, пританцовывающих возле сцены. – Чо им-то можно?
– Им можно, потому что они «чо» не говорят. Культурные молодые люди.
– Э, и чо?
– Ничо. Жека, отвечаешь за них. Ладно, отдыхайте. И мелкого не спаивайте, – киваю в сторону Бороды.
Не дожидаясь ответа, возвращаюсь на танцпол. Завидев меня, Полина взвизгивает и вешается мне на шею. Понимаю, что начинается медленный танец.
Полинка липнет, прижимается всем немного располневшим телом и жарко шепчет:
– Панфилов, милый! Как же я тебя в школе не разглядела? Такого красавчика-то?
– Не знаю, Полин. Может, я был не в твоем вкусе?
– Вообще-то да, – признается она. – Мне больше спортивные мальчики нравились. Беляев, например…
– Да это было еще тогда понятно, – я улыбаюсь. – А ты мне очень сильно нравилась.
– А сейчас нравлюсь? – от её горячего шепота у меня мурашки по коже.
Сейчас она мне не нравится, но говорить так нельзя. Сказать, что нравится – соврать. Отделываюсь молчанием, и она льнет ко мне еще больше.
– Хочешь? – спрашивает Полина, замирает, прижавшись и удовлетворенно тихо смеется. – Чувствую, что хочешь! Идем!