– Тогда меняемся, – произнес первый и, расслабившись, откинулся на спинку. Он протер глаза. – Я уже замучился. Просто сидеть и смотреть, чтобы эти парни ничего не предприняли, идиотизм какой-то. Ну что они могут сделать за пару секунд, пока я на них не смотрю?
– Я не знаю, – ответил второй, не отрывая взгляд. – Но скажу, что в этом институте бывали разные случаи. Были мутанты, которые взглядом заставляли подчиняться себе.
– Вот, вот. А мы наоборот – пялимся на них. Вот прикажут тебе убить меня, и стрельнешь, сам того не желая.
– Если ты не прекратишь стонать, так и сделаю. Уже несколько часов я терплю твое недовольство. Не нравится работа, увольняйся. Не хочешь уходить, делай то, что тебе приказывают.
– Вот и ты туда же. Нравится, не нравится. Не нравится, конечно, но платят солидно. Еще несколько лет все равно проработаю. Отложу деньги – и ищи меня потом.
– В том-то и дело, что искать тебя никто не будет. Слухи про то, что уволившиеся пропадают, думаешь из воздуха берутся? И помолчи хоть минуту, ты меня отвлекаешь.
Входная дверь бесшумно отъехала в сторону и в бокс вошли Полякова с Аликом, профессор Мильман и Чегеван. Двое охранников вскочили со своих мест, третий, тот, что, следил за цилиндрами остался сидеть, не отрывая взгляда от пленных. В дверях появился начальник охраны объекта. Он отчаянно сигнализировал руками, призывая своих подчиненных выйти. Все трое без шума покинули помещение. Дверная перегородка заняла свое место.
– Ну вот, Майя Матвеевна, как и обещал, оба мутанта здесь, – произнес командир партизанского отряда. – Этот, который сидит справа, может менять форму своих рук. Он при мне из них сделал автомат Калашникова. Скопировал идеально, меня ведь подделкой не напугать, видывал, я на своем веку, всякое, а тут металл даже давал какие нужно отсветы.
– Не беспокойся, Чегеван, обещанных денег ты все равно не получишь. Плохо сделал свою работу. Мне эти близнецы нужны были раньше, и если бы ты не упустил их вчера, то у меня не возникло бы проблем с их предводителем.
– Но, Майя Матвеевна…
– Никаких – но! Я пострадала из-за твоей халатности!
Партизану хотелось ответить, но, поняв, что спорить будет бесполезно, он промолчал. Его работу плохо оценили, похоже на то, что, даже, не оценили вообще.
Полякова подошла к цилиндрам. Григорий повернул голову и посмотрел прямо на нее. Девушка постучала костяшками пальцев по пластику второго блока. Винпулькер поднял голову и, взглянув на Орлова, поднялся и принял такую же позу, как у него.
– С виду простые панкующие подростки, – сказала Майя. – Профессор, вы уже проверяли их какими-нибудь приборами?