Погруженная в свои мысли, Джессика вышла на край поселка, прошла мимо общей кухни, мимо грядок, где сейчас возилось несколько женщин. В одной из них она узналаЛушу, но в этот раз девушка не вызвала у нее неприязни.
"Я отпустила. Я отпустила прошлое", - подумала Джессика, чувствуя необыкновенную душевную легкость и желание поделиться своей любовью со всем миром.
Луша, между тем, нарвала укропа, повернулась обратно к кухне. Не дойдя нескольких метров, вдруг быстро поставила корзинку на землю и, зажимая рукой рот, бросилась всторону леса. Ей плохо? Джессика последовала за ней.
Луша склонилась над землей. Ее рвало, и она вытирала рот сорванным с куста листом. Джессика похолодела... Конечно, ей и раньше приходила в голову мысль - а останетсяли та ночь, что ее муж провел с Лушей, без последствий. Но прошло три месяца! Если бы Луша была беременной, уже давно стало бы известно! "Господи, пусть это будетотравление. Пусть это будет банальное пищевое отравление!" - мысленно попросила она, склоняясь над девушкой. Та подняла виноватые глаза... вопрос повис в воздухеневысказанным.
А Джессика тяжело опустилась на землю, чувствуя, как больно ранят осколки вновь разбившейся мечты... Что бы они не сделали - по-старому уже ничего не будет.
- Помечу ты ничего не сказала? - глухо спросила она.
- Не хотела вам мешать, - ответила девушка. - Думала, все равно скоро уедете. А я уж как-нибудь тут... Не одна я такая. Без мужа с ребенком. Помогли бы. Всем миром детейподнимаем.
Джессика мысленно застонала. Вот была бы на месте Луши другая - умнее, красивее, стервознее. Можно было бы найти виноватую, обвинить разлучницу. Показать мужунастоящий характер змеюки... Но нет. Луша - простая, глуповатая, домашняя. Многие мужчины были бы рады такой жене. Всегда накормлены, обласканы, дети ухожены, домуютен. На нее даже злиться не получалось. Такая же жертва обстоятельств...
- Не говорите мужу, если не хотите. Я тоже не скажу, что видела вас. Пусть, если что, пусть потом меня винит - я переживу. Зато ребеночек будет.
Последняя фраза прозвучала с нежностью. Луша уже любила своего ребенка.
- Приходи ко мне днем. Посмотрю, как развивается плод, - сказала Джессика напоследок, поднимаясь.
Побрела обратно в поселок. В голове билась мысль: "Надо сказать Мартину". Она прошла до его дома, постояла, не решаясь войти. Походила туда-сюда. "Надо" боролось с"не хочу". В голове крутились мысли одна нерадостнее другой. Мартин не бросит своего ребенка ради нее. А если бросит, то сможет ли она его уважать после этого? Или житьс двумя женами здесь в поселке? Нет уж, пусть для местных это нормально. Но не для нее. Что же делать?! Когда Джессика уже практически решилась сбежать, дверьоткрылась, на пороге показался Мартин.