И вот, когда я уже было, подумал предложить Роману организовать маленький праздник с выходом на природу, раздался резкий и неприятный зуммер экстренного вызова. Взглянув на свой коммуникатор, Роман коротко бросил мне:
— Серж вызывает. Интересно, что на этот раз? — и включив громкую произнес с ленцой: — Ну и чего там опять стряслось? Мы понимаешь, отдыхаем, а ты… — но тут же, споткнувшись на полуслове, спросил: — что-то серьезное?
Серж, давно привыкший к таким заездам, не обратил на его слова никакого внимания. Сухо поздоровавшись, он коротко объяснил причину вызова. Оказалось, что Романа срочно вызывает к себе Приторий, по делу каких-то отщепенцев. И что ему надлежит явиться немедленно.
Мигом поскучневший напарник, подтвердив вызов, глянул на меня. И размышляя как поступить, спросил:
— Это… что будем делать? Вместе пойдем, или как?
— А что это за фрукты? И что за дело такое срочное? — ответил я вопросом на вопрос.
Но Роман лишь отмахнулся:
— Да какие фрукты. Обычные отморозки. Месяц расследуют и все никак не разберутся. Опять полдня мурыжить будут. Ну, так ты со мной или как?
Конечно, по правилам мне надлежало явиться в отдел, где Серж определил бы меня к какому-то из свободных патрульных. Но я хорошо знал ситуацию в седьмом отделе, где каждый патрульный был на вес золота, поэтому о том, чтобы найти для меня кого-то сейчас, не могло быть и речи. Я коротко поразмыслив, попросил:
— Рома, если ты отмажешь меня перед Сержем, я буду тебе очень признателен. А я бы пока на пруд сходил. А?
Скривив умильно грозную гримасу, и почесав по обыкновению в затылке, Роман нехотя согласился. А впрочем, куда ему было деваться. Но желая показать величину одолжения, немного погундел на счет того, что Серж будет ругаться, и что ему мол, не охота за меня получать нагоняй. Хотя мы оба прекрасно знали, никакого нагоняя не будет, а будет просто обычное принятие неизбежного в таком случае нарушения. Причем без каких-либо ощутимых последствий. Но я приняв игру, и сделав вид, что это для меня огромная уступка с его стороны, предложил взамен:
— Хочешь, сыграем вечером? Я сегодня как раз планировал зайти к тебе?
И это был коронный ход.
Простак и тетеря Рома Ешков, в действительности, был вовсе не так прост, как казалось при первом взгляде на его совсем юное, и даже где то по детски наивное лицо. Познакомившись с ним в начале, я как и все повелся на этот антураж. Но спустя некоторое время, понял, как глубоко заблуждался. Роман. Не Рома. А именно Роман. В действительности был далеко не недалеким парнем из деревни, а великим философом и шахматистом. Забредая к нему в комнату, мы бывало, не раз затевали сражения, причем сразу на двух досках, на буквальной шахматной, и на доске материй отвлеченных и различных философских размышлений. И если в шахматах я еще мог напрягшись выдать ничью, то на втором поле, я чувствовал себя малым ребенком. Впрочем, это никак не сказывалось на наших отношениях. Роман никогда не задавался, и придя в результате своих рассуждений к какому либо выводу, всегда спрашивал: — «Ну как, логично?» На что я чаще всего отвечал: — «Безусловно. Ты Рома гений!» Вот тут и начинались наши обычные потасовки.