— А кто твой папа?
Сдерживая улыбку, видно легко по его мнению взял мальца на слабо, он указал мне рукой на ближайшую высотку, построенную недавно, и ставшую предметом зависти для многих горожан. По словам отца, там жили самые сливки общества, и нам простым инженерам, такие хоромы никогда не светят.
— Видишь вон ту уродину, что торчит за универмагом? Если несильно торопишься, я познакомлю тебя с ним, он у меня дирижер. Кстати, Это твой инструмент? Или взял у кого?
— Мой… — обиженно пробормотал я, вспомнив, что мама дома уже волнуется, наверное, и от отца влететь может.
— Играешь? — тем временем, Так же небрежно поинтересовался мой спаситель.
— Да. То есть, учусь.
— В нашей музыкалке? И кто преподаватель?
— Михаил Андреевич! — послушно ответил я.
— Это такой старичок в вечно зеленом сюртуке? — и довольно точно скопировал дребезжащим голоском: — «У вас Голубчик, весьма незаурядные способности». Так? Ну, понятно. Я сам учился у него. Старик супер педагог. Просто мне стало неинтересно, и я бросил. Ну так что? Идем? — и заметив мои сомнения, подтолкнул меня к стоявшей в отдалении высотки: — Да не трусь! Я просто хочу показать отцу этот шедевр. А откуда, кстати, он у тебя? Если не секрет.
— Подарок отцу. Он тоже учился.
— А работает отец-то, где сейчас?
— На заводе. Главным инженером.
— Ну-у-у, — протянул как-то многозначительно мой собеседник, прыгая через две ступеньки, спускаясь по длинной широченной лестнице к универмагу, — и как? Доволен?
— Не знаю. Вроде не жалуемся! — еле поспевая за ним, ответил я.
— Понятно. Меня кстати, Олегом зовут! — и свернув к высотке, до которой было уже рукой подать, притормозил, — Ты вообще как, с физрой дружишь?
Я же, чуть не налетев на него, остановился, и слегка переведя дух, спросил:
— А чего?
— Так да? Или может болен чем?
И опять я обиженно пробормотал:
— Нет. Здоров я. И по физре вроде отлично.
— А подтягиваешься сколько раз? — продолжил он свой странный допрос, неспешно подходя к подъезду, и открывая передо мной тяжелую металлическую дверь.
— Раз десять-пятнадцать… — неуверенно протянул я, вспомнив почему-то усталые отцовские глаза. Он не раз говорил мне: — «Сашка. Запомни. Человек должен быть развит разносторонне. И если ты уже можешь сыграть без ошибок какую-нибудь прелюдию Баха, а элементарный гвоздь в стену забить не умеешь. То поверь, Грош цена тебе. И когда по алгебре и по литературе у тебя твердая пятерка, а ты не можешь постоять за себя, и защитить, если нужно свою девушку. То ты просто пустое место. И зря родился мужиком».
Так что хоть и больших достижений в деле физического самосовершенствования к тому времени я и не достиг, все же занимался спортом регулярно. Пусть порой, видя, как тот же Колька Смирнов крутит солнышко на турнике, не раз подумывал бросить эти свои потуги, все же продолжал бегать на турник. Врожденное упрямство, которое всегда являлось причиной моих проблем в школе и во дворе, сыграло здесь положительную роль. Так что за год, с неполных двух раз, я подтягивался уже все пятнадцать.