Я вцепилась в плечи Саши, отвечая на поцелуй, лишь на мгновение где-то на самой границе сознания мелькнула тень тревоги — наверное, мне будет больно?.. Хотя, чувствуя скольжение внутри, неприятных ощущений я не испытывала, скорее даже, нетерпение — хотелось, чтобы он заполнил целиком, живот подводило от болезненных спазмов желания. Саша замер всего на мгновение, не отрываясь от моих губ, а потом одним сильным движением проник до конца, делая меня окончательно своей. Я охнула от резанувшей боли, невольно впившись ногтями в напрягшиеся мышцы спины Саши, и он снова замер, тяжело дыша мне в шею.
— Сейчас… Сейчас, малыш… — хрипло прошептал он, ласково поцеловав в уголок губ. — Все пройдет…
Он пошевелился, давая привыкнуть к себе, я не сдержала шипения, одновременно желая и продолжить, и как-то, может, взять тайм-аут… А потом, стиснув зубы, подалась навстречу, чуть выгнувшись и подстраиваясь. Движение внутри, плавное, неторопливое, и боль стала меньше, чуть утихла, отступая вглубь перед нараставшим удовольствием. Саша хорошо подготовил меня, и очень скоро неприятные ощущения исчезли вовсе, а я стремительно улетала к сияющей вершине, легко подстроившись под ритмичные толчки и желая сильнее, резче. Мне больше не хотелось нежности, мне хотелось страсти, может, даже на грани грубости, и плевать, что будет потом, после. Я крепче обняла Сашу, обвила его ногами, открываясь больше, так, что проникновение стало глубже, пронзительнее, до сладкой боли внутри. Нервы натянулись до предела, я дрожала, не контролируя себя и всхлипывая с каждым толчком, царапая спину и плечи Саши. И он, с глухим рыком стиснув меня в объятиях, задвигался еще быстрее, приближая нас обоих к желанному освобождению.
А через несколько томительных мгновений мир перед глазами утонул в беззвучной, яркой вспышке, и я длинно закричала, забившись от сотрясавших меня волн оргазма, ослепленная и оглушенная, полностью потерявшись в нахлынувшей эйфории. Услышав же глухой стон моего первого мужчины, словила продолжение, перестав ощущать себя и превратившись в чистое удовольствие, безбрежное и бездонное. Реальность растворилась, и я вместе с ней, обмякнув в объятиях Саши и блаженно улыбаясь. Даже открыть глаза сил не осталось. Он перекатился, аккуратно уложив меня на себя и шумно выдохнув, из ленивой истомы выдернул тихий, слегка хриплый и с нотками беспокойства, вопрос:
— Лин… Ты как?
Моя улыбка стала еще шире, я потянулась, как кошка, не открывая глаз и распластавшись на Саше.
— Хорошо-о-о, — протянула и потерлась щекой, прислушиваясь к себе.