Привязать… Да, пожалуй, где-то совсем глубоко в душе, в самом дальнем ее уголке тлели предательские угольки сомнения. Это противное "А вдруг…". Ивлев не давал ему воли, твердой рукой загоняя глубже и повторяя себе раз за разом, что Аделина ему верит и не бросит, иначе не приняла бы его таким, какой есть. Может, в чем-то доктор и прав: что привяжет женщину сильнее, чем ребенок? "Но ведь Ада сама согласилась, — напомнил он себе в который раз. — Мы же с ней обсуждали этот вопрос". И только сегодня, когда она сама призналась ему, пусть и немного не в такой обстановке, как он мечтал, Сашка окончательно поверил, что и демон может быть счастлив в любви.
— Спасибо, — тихо ответил он, и его лицо осветилось умиротворенной, счастливой улыбкой. — А эта дрянь не навредила ей? — тут же встревоженно переспросил Ивлев.
— Не волнуйтесь, я же сказал, вы успели вовремя, — заверил врач. — Ей просто нужен покой несколько дней, и положительные эмоции. Я дам витамины, пусть попьет пару недель, и телефон гинеколога, как окончательно поправится, отвезите ее к нему.
На этом они распрощались, и Сашка вернулся в палату, присел на край кровати, вглядываясь в немного бледное лицо Аделины. Затаив дыхание, перевел взгляд на ее живот и не удержался, осторожно положил ладонь, прислушиваясь к ощущениям. Конечно, еще ничего не чувствовалось, только анализы в их клинике могли что-то подтвердить, но Сашка не сомневался, скоро и ощущения появятся. Заставив себя отойти и сесть в кресло, он откинулся на спинку и снова мечтательно улыбнулся, не сводя глаз с Ады. Его нежная, любимая девочка. Очень хотелось сгрести в охапку, посадить на колени и зацеловать до тумана в ее глубоких глазах, но Сашка сдержался. Интересно, как она отреагирует на новость, когда придет в себя? А остальные?..
Ивлев хмыкнул и потянулся. Ну, родители точно будут счастливы, как и бабушки. Да и Настюха обрадуется племяннику, и Ромку ждет сюрприз по возвращении. Сашка сам не заметил, как задремал, погрузившись в радужные размышления о новых обоях в будущую детскую, кроватке и прочих милых радостях…
Когда сознание соизволило вернуться в реальность, чувствовала я себя не в пример лучше. Мышцы не ломило, не трясло в ознобе, и голова оставалась ясной, наконец-то. Только вот ужасающая слабость не позволяла даже пальцем пошевелить, не говоря уже о каких-то более сложных движениях. Однако глаза открыть я смогла, и обвела чистую, светлую палату, где лежала. Удобная кровать, таинственно перемигивавшиеся огоньки на сложном приборе, тумбочка и свежие цветы в вазе, капельница с уходившей к игле в моей вене трубкой. А рядом в кресле, дремал Сашка, и мои губы тут же разъехались в радостной улыбке. Любимый. Родной. Мой демон.