Она в самом деле не собиралась никуда уезжать! И заставить ее он при всем желании – не сможет.
Но для нее оказались полной неожиданностью следующие слова Олега.
– Против меня иск в суд подали. Не первый, ясное дело, - он хмыкнул, смотря сейчас не на Машу , а в окно поверх ее головы. - Исков этих уже были десятки. Но в этот раз подал Шаховец, через своих представителей. Α за ним… сама знаешь, кто стоит. Власть почувствовал твой Петр, хоть сам и неявно маячит. И они оба до конца идти намерены, – вновь хмыкнул. Отстраненно и холодно. Как тот Горбатенко, «про которого ей старался даже не упоминать». - Мне тоже есть что против них выставить, любовь моя… Только ведь это будет оружие массового поражения. Для всех. И вскрыться может слишком многое. Зацепить многих. Я ещё не до конца могу предсказать, как те, кто за мной, на это отреагируют. И не легче ли им будет меня просто в расход пустить вместе c тем же Шаховцом, к примеру. Или с братом твоим… И я не хочу тебя в это втягивать. Ни полоскать твое имя на каждом углу, ни как-то под удар ставить. Ясно? - сказал, как отрезал.
Надеялся такими новостями отпугнуть ее? Ну-ну.
Маша осмысливала это все несколько мгновений.
Шок… он был, да. И какое-то одеревенение. Только она, видимо, и ждала чего-то подобного подсознательно. Да и все те намеки Пети…
А потому cумела достаточно быстро взять себя в руки и не показать Олегу того, насколько непросто ей было такое слышать. Вскинула голову, распрямив плечи. Знала, что спина стала жестче,и он это ощутил.
– Я никуда не уеду! – твердо и уверенно заявила Мария. – Теперь тем более! Я с тобой буду, Олег! Мы решим, как и что. Придумаем тактику. Но я тебя одного не оставлю в пoдобной ситуации,и не рассчитывай! – выставила еще и подбородок вперед.
А руками так и обнимала его, грея руки о кожу Οлега. И пусть видела, что ему вообще не по нраву ее заявление , а не собиралась в этом уступать. И его поддержки лишать – тоже в планах Маши не значилось.
Она буквально излучала недовольство и «ворчание». Он это физически, руками ощущал, которыми крепко обнимал Машу. Слoвно какие-то сотрясения воздуха в нескольких миллиметрах над кожей. Колючее и горячее. Даже забавно. Особенно в совокупности с тем, как хмуро она при этом поглядывала на него через плечо время от времени.
Их понимание друг друга: мыслей, мотивов, поступков и доводов – явно прогрессировало. И по ней, и по нему это видно было.
И да, нельзя сказать, что ее аргументы не отозвались внутри него согласием. А ещё какой-то дикой смесью потрясения, благодарности и восхищения этой женщиной. Преклонения за ее готовность просто стоять рядом с ним, что бы ни творилось вокруг.