И вот он, итог, – печальный и тревожный. Крестьянин оторвался от земли, превратясь из хозяина в батрака.
Бесхозная земля не мать, а мачеха. Пасынками ее стали внуки и правнуки тех, кто поднялся на бессмысленный, безнадежный и беспощадный бунт, поднялся потому, что иного выхода у него не было. Но кровь и муки, и слезы многих тысяч не спасли сибирского крестьянина от крепостного рабства.
Руководимое большевиками Советское государство сперва отобрало у крестьян хлеб. Потом отняло землю и скот. После обобранного, сломленного, запуганного мужика окончательно закрепостили, приковав к колхозу.
У крестьян отняли паспорта, негласно переведя их тем самым в граждан второго сорта. Невиданное в цивилизованном обществе бесправие обрушилось на земледельца, пригнув и подмяв его. Без разрешения правления колхоза (а точнее, его председателя) крестьянин не смел переменить место жительства, поступить на завод или в вуз. Десятилетия, не разгибаясь, батрачил он на чужой земле, кормя всю державу и получая за это лишь одно: право по ночам обрабатывать свой огород, да тайком косить по колкам и лесам сено для своей коровы.
Когда выбившийся из сил, замордованный, отчаявшийся мужик кинул плуг и косу, послал подальше ЦК, райкомы, исполкомы и всех им подобных; когда стали зарастать чертополохом пашни, гнить на корню помидоры, дыни, картофель и капуста, ложиться под снег несжатые поля пшеницы; когда опустели прилавки продовольственных магазинов, а великая держава наша закачалась от митингов и забастовок негодующих рабочих, – вот тогда партийные вожди схватились за головы и начали шарахаться из края в край, норовя хоть как-нибудь, не арканом, так обманом, удержать заморосившего мужика в упряжке.
Дивно и странно, что большевистские правители оказались не в силах понять одного: никакими посулами, никакими подачками, ни кнутом, ни пряником крестьянина в крепостные оглобли не возвернуть, деревню не спасти. Нет ныне такой силы, чтобы заставила крестьянина вновь работать от зари до зари задарма, жить в условиях, начисто лишенных благ цивилизации.
Есть лишь один-единственный выход – попятиться на семь десятилетий назад, к тому, не знавшему продразверстки, времени, воротить всю землю ее исконному, подлинному хозяину, предоставив крестьянину полную свободу распоряжаться плодами своего труда по своему усмотрению и выгоде.
Не надо силой разгонять совхозы и колхозы, насаждать фермерство, подряды, аренды. Убежден, можно и в колхозе жить, как говорят сибиряки, куда с добром. Для этого нужно только всевозможным комитетам, советам, агропромам не совать свой нос в колхозные закрома, не распоряжаться на колхозном подворье, как на своей даче. Пусть колхозники сами решают что, сколько и где сеять, куда девать произведенное зерно и мясо, овощи и фрукты. Только и всего!