– Слушаюсь, так точно, исполним.
Уложив трубку на аппарат, разводящий сказал:
– Велено вас к штабу батальона отвести, туда машина придёт.
Всё шло по накатанному. Пока под конвоем разводящего добрались до штаба батальона, туда подкатила полуторка, из кабины выскочил Витковский, Илье руку пожал – и сразу к немцу. Фонариком посветил на погоны:
– О! Гауптман! Отлично! В кузов!
Разведчики с пленным в кузов забрались. Полчаса езды по разбитой дороге – и они на месте. Илья с пленным пошёл за Витковским, а разведгруппа во взвод, отсыпаться. Сразу были вызваны переводчик, машинистка, начался допрос. Илья вымотан был, хотелось спать и есть, но интерес был велик. Гауптман оказался начальником тыла дивизии, личные документы при нём были. А ещё и Илья кое-какие бумаги со стола схватил. Пленный знал много, на вопросы отвечал обстоятельно, пишущая машинка стучала как пулемёт. Илья через час допроса понял – жирного карася взяли. Не дослушав, спать пошёл, его присутствие было вовсе не обязательно.
Проснулся в полдень, пошёл на кухню, а навстречу Витковский:
– Ну, старшина, хорошего «языка» ты привёл! В штаб армии его утром отвезли, не исключено, в Москву отправят. Очень ценные сведения дал. Три дня отдыха группе даю, заслужили!
Авторитет старшины в роте после успешного поиска поднялся. Имей ты хоть какое звание и должность, а если на ту сторону не ходил, не рисковал своей шкурой, разведчики тебя равным не признают.
Да и какой Илье отдых, если у него должность старшины роты. То гимнастёрку взамен порванной выдай, то кирзовые сапоги, а ещё вечером наркомовские сто грамм. Водка – дело святое, доверить никому столь ценный продукт нельзя. Но пить могли только те, кто на задание не идёт. Идти выпившим – чистое самоубийство. Да и выпить при желании у разведчиков не проблема. Зачастую из поиска возвращались с трофеями. И шнапс, который не в чести был, и ром, и коньяк, а пуще всего консервы и шоколад. Для себя, как НЗ, отблагодарить кого-то. Скажем, в полевых авторемонтных мастерских кузнец ножи из рессорной стали отличные делал, ему и бутылку, и банку консервов отдать в качестве расчёта не грех. Трофеями брали всё – немецкие топографические карты, ножи, часы, компасы, бинокли, зажигалки, да много чего. Потому что у нас не хватало, а то и вовсе не было, во-вторых, качество было хорошим. В Советском Союзе до войны часы наручные или карманные с боем – редкость, велосипед – это уже состоятельный человек, а мотоцикл – предмет зависти у всего квартала. Личные автомобили только у заслуженных людей – академиков, людей труда, награждённых за свои свершения орденами, полярников. Патефон далеко не в каждой квартире был, а у немцев – в каждой второй-третьей землянке, а губная гармошка у многих солдат. Много различий. У наших бойцов – кальсоны и нательные рубахи, у немецких солдат – майка и трусы: летом сподручнее. Богаче немцы жили, даже на фронте. А зависти к ним не было, не ставили материальное во главе угла, как нынче. Наш боец оказался выносливей, тяготы службы легче переносил, а главное – моральный дух выше, потому как идея была, смысл. А у немцев приказ фюрера и желание хапнуть чужой землицы. Грабители вовсе не хотели жертвовать жизнями за территории.