Каюсь, будь я в ином состоянии, обязательно бы покраснела! Сейчас же могла лишь сопеть и дышать ртом.
— Все будет хорошо, Анита, — шептал мужчина, бережно убирая мои взмокшие волосы с лица. — Все закончилось, обещаю.
Целительная магия Дэймона не была лучиком света, как у Олива. Она была жестче и колючей. Неприятней и моим организмом воспринималась в штыки. Ну кому понравится, когда боль не снимается, а лишь усиливается? Несмотря на то, что заживают раны и останавливается кровь? Первый вскрик я не сумела подавать, но потоми заставила себя прикусить губу и сжать кулаки, терпя свое лечение. Владыка успокаивал, шепча ласковые слова, называя меня умничкой, обещая всевозможные подарки сладости, если я еще немножечко потерплю.
Шум в голове стихал, пятна перед глазами больше не плясали, и я не мечтала опорожнить свой желудок. Умудрилась немного посмеяться над комичностью ситуации, Владыка, словно с маленьким ребенком сюсюкался, мне такое и во сне бы не привиделось! Честное слово!
Я даже задалась вопросом, что там с предателем и где мы находимся.
— Он не сможет подняться, — словно прочитав мои мысли, прошептал Владыка, — пока жив, но ненадолго. Мы в Главном Храме.
Мой взгляд потихонечку приходил в норму, я смогла сфокусироваться на обстановке. Смутно видела очертания зала, куда нас однажды привел Олив, разглядела статую Богини, которая сейчас показалась мне не грозным изваянием, а какой-то несчастной, чего-то ожидающей.
— Что вы хотите с ним сделать? — прохрипела и откинулась на грудь мужчине. Я, честно говоря, и сама не заметила, как оказалась в его объятьях, но так действительно было удобнее и теплей.
Он усадил меня на свои колени, а сам оперся на стену. Рвано и тяжело дышал. Я запоздало устыдилась. Думала только о себе, а о том, как мог сказаться переход на нем, да еще и его противостояние предателям, даже не подумала. Ему тоже было плохо, но он как мужчина, не показывал этого.
— Казнь, Анита.
— Казнь… — эхом повторила. Нет, я не жалела лорда Керима.
Как можно испытывать жалость к тому, кто не пощадил детей, женщин, простой народ. Он не заслужил жизни, не заслужил дара Богини.
Но его смерть могла послужить иной цели…
В моем измученном сознании бились мысли, я вспоминала все, что мне показывала Оливанит, смутно ощущая ниточку понимания, ускользающую от меня.
Первый род наказан, второй наказан, а третий?
Третий ведь тоже несет на себе печать воли Темной Айсы!
Догадка стрелой промчалась в моей голове!
— Богиня, ты жестока!
— Анита?
— Все в порядке. Дэймон…скажите, вам очень нужна та сила, что я могу передать?