Улыбнувшись нежным солнечным лучикам, задернула окно в детской. Одному неугомонному существу полагался дневной сон.
— Даниэль, — я присела у изголовья мальчика и ласково провела рукой по его волосам, — мы обязательно доиграем, но сейчас тебе нужно поспать.
Ребенок фыркнул и с надеждой посмотрел на меня. А вдруг я передумаю?
Я вновь погладила мальчугана и наклонилась его поцеловать. Такой славный мальчишка с огромными, такими же, как у Дэймона, глазами, я надеюсь, что ты обязательно начнешь говорить! Целители утверждают, что физиологически все в порядке, а его проблема связана с потрясением. И не только у него, многие детки по всей стране еще не говорят, но я, как и другие родители, верю в лучшее.
— А кто это капризничает и не слушается? — у меня мурашки пошли по телу от голоса любимого, а мысли, предатели, вернулись к событию, которое я тщательно скрывала, решив обрадовать любимого позже, когда мы останемся наедине.
Я улыбнулась и прильнула к Дэймону, который встал позади меня.
— Мама, — уверенно произнес Даниэль, чем поверг меня в шок.
Я растерялась, шокированная, удивленно глядя на него и не веря в то, что услышала.
— Мама капризничает. — Медленно, практически по слогам повторил он.
Слезы сами полились из глаз. Я не выдержала и потянулась к Даниэлю, который понял, как необходимы мне сейчас объятья, доверчиво прильнул к моей груди.
Бережно я усадила его на свои колени. Дэймон не мешал, хотя я чувствовала, что и ему очень хочется обнять и расцеловать сына.
— Родной мой, — прошептала я, и поцеловала Даниэля в макушку.
Да я готова была расцеловать его всего: от макушки до пяток!
Боги, спасибо вам!
Когда я немного успокоилась, Дэймон, чтобы не напугать еще больше ребенка, который притих в моих руках, спросил:
— А почему именно мама капризничает? Это ведь ты не ложишься спать.
Мы оба с затаенным дыханием ждали ответа сына, и он не заставил себя ждать.
— Мама молчит, что у меня будет сестрёнка и не дает мне с ней поиграть подольше.
— Анита?
Я сглотнула и заставила себя успокоиться. Даниэль не мог знать этого, я сама только сегодня узнала, что уже как три месяца ношу под сердцем дитя.
Богиня, так вот почему он сегодня целый день словно невзначай касается моего живота!
— Сынок, — мягко позвала я Даниэля, — сестренке, как и тебе, тоже нужен дневной сон.
— Правда?
— Конечно, — неверным голосом произнес Дэймон, поддерживая меня и явно желающий остаться со мной наедине.
— Хорошо, — вздохнул сын и осторожно отстранился, а затем быстро прильнул к моему животу и что-то прошептал. А затем уверенно произнес. — Она говорит, что любит нас!