Я отрицательно помотала головой.
— На портреты не рисовалась. Хотя не, вру. Было пару раз. И то на семейный. А так — нет.
— Вот видишь, а это чтоб ты катаклизмы тут не устроила. Наслышана. Спасибо скажи, что князь ваш перемещение разрешил. Ничего поживешь тут, насладишься жизнью.
Да-да, князю вообще отдельное спасибо, что разрешил переместиться. Да и сама могу туда-сюда. Энергия-то позволяет. Только браслеты сниму и свобода.
Вдруг справа от меня затрещал и завибрировал ящик. Вскочила выставив вперед руки в нападающей стойке, пытаясь выпустить хоть ледяную стрелу. Но звук пропал, так же быстро как и возникнул.
— Ой, горе, ты, мое луковое, — всплеснула руками Никитична, — холодильник это. Старенький уже. Вот и кряхтит как старый дед.
— Ильник? Что это? — недоуменно посмотрела на старушку.
— Смотри, — она подошла к ящику и открыла. Я увидела продукты, лежащие на полочках. — Здесь люди хранят еду, чтоб не испортилась.
У нас-то только погреба и морозные камеры в замке были.
Успокоившись, я присела за стол, взяла булочку и вдохнула умопомрачительный аромат свежеиспеченной сдобы.
— А почему вы тут живете? — поинтересовалась.
Она взглянула своими старыми уже поблекшими глазами и сказала:
— Так энергия, когда уходит — маг стареет. А мне-то что там делать? Стара я уже. Что за королева без магии? Уже тут доживу остаток жизни.
— А как же земли Эрзвала?
— Передала дела внуку, — съежилась старушка. — Который жив-то остался, после той бойни огневиков. Ироды. Столько народу погубили.
Я кивнула с пониманием.
Семьдесят лет назад произошло непредвиденное. По слухам, из королевского замка огневиков был изгнан второй принц. Что с ним стало, никто так и не узнал. Поговаривали, что именно он направил в заснеженные земли двух палачей и многотысячную армию. Которая чудом была перебита водниками. Этот эпизод стал переломным в войне…
Вода. Рана дала о себе знать. Почему она не затягивается? Я не хочу умирать. Мне очень больно. Боль тянет последние соки. Чувствую, как жизнь потихоньку вытекает из меня. Что будет дальше? А дальше — я встречусь лицом к лицу со своим кошмаром и проведу остаток бесконечности с ним. Как он и обещал.
Я должна жить. Вода поможет. Мне нужно в воду.
Слышу мужчин, опять спорят.
— Вода… — прохрипела.
Объятья Винсента окутывают своим теплом, такие родные. Только не отпускай, так хорошо рядом с тобой.
Открываю глаза, смотрю с мольбой.
— Прошу в воду.
— Нельзя в воду, — шепчет, склонившись ко мне. Помутненный взгляд ухватывает его глаза, полные боли и печали. Я ему небезразлична.
— Пожалуйста. Вода. Не хочу умирать на кровати.