Звонок раздался заливистой трелью по квартире. В квартиру сначала зашел огромный букет красных роз, а затем и Паршин. Хоть не с кактусами.
Сколько с ним встречаюсь, постоянно ходит в свитерах, скрывающие руки. Не по погоде совсем.
Мы сели на кухне. Никитична напекла вчера пирожков. Единственное угощение этого вечера. И чай. Мы сидели в тишине.
— Ты помнишь что-то? — первым нарушил молчание Женя. — До комы или после?
— Помню как шла по улице и упала. И все, — медленно ответила.
— А во время сна помнишь что-либо? — он смотрел в мои глаза.
Я смущено опустила глаза.
— Нет не помню, так обрывки какие-то, — пожала плечами.
Он поднялся и подошел к окну.
— Ты знаешь в коме некоторые люди видят разные вещи. Свое прошлое, настоящее. Слышат новости и тут же видят во сне. Человеческий разум поистине способен показать многое. Создать к примеру собственный мир.
— Может и так, — согласилась. Может он диссертацию какую хочет написать, так будет повод ко мне заходить, если я что-либо вспоминать буду. — Но я помню частями, кусочками.
— Порой созданное влияет не только на тебя и твой разум, но и на других людей. Тащит сонный или живой разум к себе в мир и оставляет там, — он говорил будто в туман, обращаясь и не обращаясь ко мне. — Мне всегда было интересно, что будет если кто-нибудь из наших попадет в кому или заболеет. Сама ведь знаешь, что вейхслигерцы редко болеют, — он повернулся, ко мне буравя взглядом.
Я нервно сглотнула. Энергия закружилась внутри меня, настойчиво стуча. Он тоже с Вейхслигера? Валера не говорил. Или не знал… А князь.
Он закатал рукава, а чуть выше локтя виднелся браслет. Блокиратор. И весьма старый. Я такие давно не видела. Даже мои крепились на запястье.
Женя приблизился ко мне молниеносно и схватил за руки, в которых уже начал кружится ледяной ком. И тут же пропал, стоило ему притронуться ко мне.
Он жадно впился поцелуем в мои губы. По телу пронеслась волна возбуждения.
Попыталась вырваться еще раз. Но он лишь крепче прижимал к себе. Тело обмякло, а я расслабилась. Это было так правильно, как в моих снах. Будто мы уже были вместе. Одежда летела на пол. Но он остановился.
— Мне очень жаль, что ты не помнишь. Хоть я и оставил внутри тебя энергетическую частичку. Ты же видела пламя, — он провел рукой по моей щеке.
— Так ты и есть он? Палач? — сглотнула я. Страшно стало. Кошмар всей жизни сидит на кухне пьет чай и кушает пирожки, еще и гладит по попке.
— Меня зовут Янар Фейхелл, — представился он. И смотрит так пронзительно.
Фейхелл — правящая династия огневиков. А Янар, насколько помню, третий сын правящего короля.