знали, что она ушла первой.
Потому что, черт побери, я никогда бы не оставил эту девушку. Я вообще не
оставлял людей позади, никогда.
И к чему это меня привело?
Развернувшись, я направился к складу, где мне предполагалось открыть шоу Элль
Камино. Она была самой знаменитой девушкой, которая когда-либо поднималась из Ист-
Хайтс, нашей южной части Лос-Анджелеса. Она выбрала меня для этого шоу, и из
множества людей здесь этой ночью, думаю, Чад знал лучше всех, как важна была для
меня поддержка.
Чад шел за мной следом, но что теперь мог сказать? Он – мой брат, но, похоже,
наша кровная связь не такая сильная, как я думал. Я постарался выкинуть это из головы,
не позволяя им испортить этот шанс. Эту ночь.
Мое время.
6
Но сперва мне нужно было напомнить ему: несмотря на то, что он был моим
братом, Чад перестал быть другом. Прижав его к стене, я сложил руку в кулак, отвел ее
назад, а затем позволил костяшкам врезаться в его челюсть.
– Ублюдок, – простонал Чад, отталкивая меня, когда из его рта брызнула кровь. Он
закрыл лицо ладонью в защитном жесте, а в глазах читался страх. Чад знал, куда мои
удары привели меня в прошлом.
Я не стремился забыть об этом. Тюрьма сделала меня жестким, но эта его выходка
с Джиной – из-за нее я словно заледенел.
– Тебе нужно выйти на сцену, – сказал мне Чад, его голос срывался. Брат боялся
меня, чему я был рад. Несмотря на то, что никогда не желал, чтобы подобный момент
случился между нами.
Мои глаза вспыхнули, но я приехал сюда сегодня не для того, чтобы Чад и Джина
все разрушили.
Когда я вышел на сцену, существовали только мое сердце и микрофон – а также
тексты песен, которые я писал, лежа на голом матрасе в государственной тюрьме
тринадцать месяцев подряд. Те тексты, которые запомнил, живя по другую сторону
дороги, в адской камере, ожидая своего времени. Те тексты, которые выжигал на своем
сердце, работая над своей задницей, чтобы попасть сюда.
Сегодня.
Сейчас.
Не стоит оглядываться назад.
Никаких мыслей о Джине, девушке, которой я давал миллион обещаний. Девушке,
которая, как я думал, будет моей всегда, черт бы ее побрал. Девушке, которая выбрала
Чада в самую значимую ночь в моей жизни.
– Вы готовы к Кэшу Флоу? – заголосил ведущий на все здание. Здесь, должно быть,
тысячи человек, ожидающих ночного шоу. Я не хотел думать о тех, кого здесь нет. Тех,
чью спину я прикрывал, пока не отвернулся от них – пока навсегда не покинул.