* * *
Почти год, как она попала на Татуин. И с каждым днем становилось все хуже и хуже. Её молодость и внешность постоянно привлекала внимание разных уродов. До сегодняшнего дня Шми спасал авторитет хозяйки, и тяжелая грязная работа из-за которой она все время выглядела замарашкой. Но сейчас ни первое, ни второе ей не поможет. Компания молоденьких наемников, с которой она столкнулась нос к носу, искала приключений. Расширенные зрачки и бьющий на метры запах алкоголя. Все пятеро явно обдолбались спайсом и накачались выпивкой. В таком состоянии они и на старуху Фиг залезут, не то что на нее. «Только бы не убили и не покалечили», — взмолилась Шми даже не делая попыток бежать. Застрелят в спину, и повезет, если сразу. Могут и тир организовать.
— О, баба, — с некоторым трудом сфокусировал на ней взгляд, по-видимому, предводитель.
— Я принадлежу хатту Гардулле, — не то что бы она рассчитывала на спасение, но теперь, когда они знают, что она раб, за порчу чужого имущества им придётся отвечать строже.
— Похрен, — схватил ее наемник за руку и заломил.
— Ай! — не удержавшись, вскрикнула Шми от боли, чем вызвала гогот окруживших ее насильников.
— Люблю голосистых, — довольно оскалился главарь, еще сильней заламывая руку и нанося удар в бок.
— Пхе, — согнулась от боли Шми, пытаясь вдохнуть, но ее тут же схватили за волосы и швырнули на землю.
— Придержите цыпочку, пацаны, — скомандовал наемник, вытаскивая нож.
— П-пожалуйста, я с-сделаю что з-захотите, т-только не убивайте. У меня сын!
— Обслужишь по высшему разряду, может и не станем делать парня сиротой.
Ради своего солнышка, единственного светлого лучика в жизни, Шми была готова на все. Если надо удовлетворить похоть этих ублюдков, она сделает это. Все, что угодно, лишь бы с ее сокровищем ничего не случилось. Маленький ребенок-раб просто не выживет. Его, в лучшем случае, выбросят на улицу, но, куда вероятней, продадут на органы или сделают еще что похуже.
— Руки в гору! — раздался незнакомый голос, прозвучавший для Шми словно музыка.
— Че? — развернулся в сторону неизвестного, посмевшего вмешаться в развлечение, главарь.
Характерное пиу, и только что мнящий себя королем и вершителем судеб труп с развороченной головой падает под ноги подельникам. От мерзкого запаха паленой плоти и волос, от жуткого вида запекшегося мозга и развороченного лица Шми чуть не стошнило, но она была рабыней с шести лет и видела многое.
— Руки подняли. Мэм, не вставайте, отползите в сторону.
— Ты труп, парень, мы работаем на хаттов, а эта девка — всего лишь рабыня.